Я злой и страшный серый волк...
Название: Sex-control
Авторы: Люпи, Пося-сан
Жанр: romance, экшн^^
Категория: ориджинал, слэш
Рейтинг: R
Статус: пишетсо
Права: у нас!
Главные герои: Рик, Руми
Размещение: та кому оно надо
От Люпи: упоминаются персонажи из Этюда, действие идет почти параллельно, хотя какая разница
Часть 1 "Воробей в силках"Руми
Ночь в городе отдает привкусом дневной суеты. В паре кварталов, за Старым парком, надрывно воет сигнализация. Отдаленно гудит проезжающая мимо электричка. Сверкают, привлекая к себе внимание редких прохожих, многочисленные рестораны и казино… Город не спит.
Шарообразный фонарь над моей головой подслеповато моргает, привлекая всю окрестную мошкару. А может быть, он подает сигнал SOS? Один длинный, три коротких… Напрасно старается – у меня есть дела поважнее.
Кажется, сегодня я пришел слишком рано. Сейчас без двадцати одиннадцать, а он никогда раньше полночи не возвращается. Интересно было бы узнать, где он каждый вечер пропадает. Впрочем, не мое дело.
Несмотря на это заявление, неясное волнение поднималось в душе, а сомнения и предположения почище назойливых мух начали виться над головой, не давая успокоится ни на секунду. Руми устало сел на бордюр, просто варварски поступая с дорогим костюмом какой-то известной марки. Спрятал лицо в ладонях. Единственный способ избавится от мыслей о настоящем – утонуть в прошлом.
Все началось с его собственной глупости. Или откровенности, если вуалировать истинный смысл.
- Папа, мне кажется, я гей.
Отец медленно отрывает взгляд от бумаг и вонзает его в сына. Глаза его широко распахнуты, в них читается удивление и надежда. Надежда на то, что сын решил так глупо пошутить. Крылья его носа подрагивают. Отец шумно втягивает воздух и тихо, с нажимом произносит:
- Что ты сказал?
- Ты правильно услышал, папа. Меня совсем не интересуют девушки. Мне страшно, папа.
На глаза наворачиваются слезы. И тот, кто всегда одергивал меня резким «мужчины не плачут», теперь молча сидит в своем кресле, казавшимся мне в детстве огромным троном, и сверлит меня взглядом. Если бы я мог провалиться сквозь землю, я бы сделал это незамедлительно. Из оцепенения меня выводит мама, вошедшая так некстати.
- О чем вы тут скрытничаете? – спрашивает она с тошнотворно-сладкой улыбочкой, подразумевая, что мы беседуем о моих амурных похождениях… Впрочем, так оно и есть, ха-ха. Я горько усмехаюсь и выхожу из комнаты. Забираюсь на чердак, чтобы не слышать последующего разговора. Если бы здесь можно было остаться навсегда… Стать отшельником, отрастить бороду… Нет, это уже полуночный бред.
Через несколько дней они повели меня к психоаналитику. Тот, отрабатывая баснословную сумму гонорара, уверял моих родителей, что это подростковое, нервное и прочая, и что это, несомненно, пройдет. Прописал мне какую-то дрянь и отправил с богом. Прошел год, за который я поменялся кардинально. Все больше отдаляясь от родителей, я старался как можно меньше бывать дома. Они были слишком заняты, чтобы контролировать меня, а вскоре родился Чоджи, мой младший брат. Теперь все складывалось в мою пользу: никто не докучал мне вниманием, со мной даже почти не разговаривали, только по случаю плохих оценок или родительского собрания. Это все, конечно, было очень хорошо, но…
Одиночество. Вгрызаясь все глубже, становясь частью меня, оно сделало меня каким-то диким и нелюдимым. Меня раздражали одноклассники с их детскими проблемами и идиотскими радостями. Впрочем, это было взаимное отторжение. Они чувствовали, что я чужой и постепенно вычленяли меня из коллектива, как инородное тело. Я даже не сопротивлялся, но…
Все выпускники с нетерпением ожидали наступления лета и последних в их жизни каникул. А меня летом поджидал искусственно сотворенный ад в обличье специализированного санатория для детей с «проблемой», подобной моей. Ну что же, я смирился. На меня надели шкуру подопытного кролика и затолкали в клетку. Разумеется, я был не один. В соседних «клетках» жили мальчики. Некоторые из них были мне даже симпатичны – в хорошем смысле этого слова, я был бы не прочь общаться с ними, но дикий, животный страх, живший глубоко в душе, гнал меня прочь из людных мест. Моими друзьями, как и прежде, были книги – в перерывах между «лечением», я должен был сдавать вступительные экзамены. Еще в начальных классах я знал, что в университете буду изучать литературу, и с тех пор не изменил своей цели.
Какие-то потаенные надежды и мечты, связанные с поступлением в университет с треском рухнули в первые же дни учебы. Меня вновь окружили люди, точно такие же, как в школе, с точно такими же проблемами и радостями. Мне нравилось учиться, но и только. Жизнь с каждым днем теряла смысл. На горизонте вырисовывались лишь мрачные своды санатория, который жаждал заполучить мое тело на зимних каникулах. Но однажды все изменилось. Шагая по коридору здания университета на очередную пару и привычно смотря в пол, я заметил до блеска начищенные туфли, проходящие мимо. На улице было сплошное болото, и я изумился, как можно было сохранить обувь в такой чистоте. Подняв глаза, я встретился лицом к лицу с улыбающимся студентом. Лед тронулся… С хрустом надломилась в моем сердце заиндевевшая корка и горячая кровь прилила к щекам. Эта улыбка… Такая теплая и адресованная только мне! Время застыло на миг, вечность протянулась от одной секунды к другой… Стрелка дрогнула и продолжила ход. Шум толпы ударил мне в уши, студент скользнул по мне взглядом и прошел мимо, а я стоял, оторопелый, и смотрел ему вслед.
Из водоворота воспоминаний меня выдернули знакомые шаги. Странно, неужели я пробыл в закоулках своей памяти так долго? И даже не заметил, как начался дождь… Вот идиот. Мокрые прядки облепили лицо, я встал ему навстречу, ежась и со скептической ухмылкой представляя, какой побитой собакой сейчас выгляжу. И это в тот день, когда я наконец решил познакомится… Все как обычно в твоей жизни, Руми. Чему удивляешься-то?
- Привет. А я здесь тебя жду.
Рик изумленно осмотрел меня, вероятно, вспоминая, знакомы ли мы.
- Зачем? – удивился он, не обнаружив в памяти файла с моим именем.
- Хотел спросить, как тебя зовут, - выпалил я и понял, что сейчас он примет меня за психа.
- Рик.. но я не понимаю…
Кажется, сегодня он был не в настроении. Под светящимися обычно глазами залегли тени, и весь он будто сник. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга и молчали. Ситуация была на редкость абсурдной и я решил прекратить это:
- Ладно, иди в дом, а то простудишься.
Я сунул руки в карманы, развернулся и пошел домой. Все получилось абсолютно не так, как я рассчитывал. Но назад дороги нет, и я приду снова, независимо от того, что он подумает обо мне.
- Постой! – крикнул он мне вслед, верно, придя в себя. – А как твое имя?
- Руми, - ответил я и ускорил шаг.
Дождь равнодушно барабанил по крышам, а я душил в себе стыд и раздражение. Дома наверняка будет скандал, но я скажу, что гулял с Нанали. Эта отмазка всегда отбивала у родителей любое желание продолжать меня воспитывать. Ведь они думают, я «выздоравливаю». Ха-ха, если бы они знали, что я влюбился по уши в парня, и с каждым днем ощущаю это чувство все острее… Но они не узнают, никогда.
Рик
Дни тянулись слишком медленно. Я старался приходить к нему как можно реже, полностью отдаваясь учебе, и он не звонил, значит был занят чем-то… а точнее кем-то. Синеглазый паренек не выходил у меня из головы, но мысли были совершенно не радужны. Хотелось прижать его к стене и медленно и с расстановкой вбить в его сивую голову, что его просто-напросто используют. Может быть, испугается и убежит пока не поздно, а еще лучше станет выяснять все у него, после чего обязательно получит отворот поворот. Ох, как же я хотел, чтобы эта история закончилась как можно быстрее.
Вечером я умирал от тоски, то и дело сжимая в руках телефон, и каждый раз забрасывая подальше, чтобы не сделать глупостей. Все повторялось такое бесконечное количество раз, что я точно мог сказать, что когда Тетсу останется один, сам позвонит. Быстрее бы это случилось!
Хорошо, что к этому времени началась сессия. Пусть у меня не было долгов, я решил сдать все экстерном, чтобы убить время. В это же время я мог неплохо подзаработать, прорешивая контрольные нерадивым первокурсникам. Таким образом, жизнь проходила в читальном зале или среди стеллажей с учебной литературой.
Несколько раз я видел его – ангела, отнявшего у меня радость, хотя давно уже пора привыкнуть. Он пробегал мимо, делая вид, будто не замечает моего пытливого взгляда, и совсем не выглядел счастливым. Что происходит между влюбленными, мне оставалось только догадываться, но то, что это волнующе, я мог не сомневаться.
Снова одни и те же мысли! С силой ударяю себя по лбу, тихо застонав от тоски переполняющей душу. Вновь хочется сорваться и просто узнать как он, что с ним, просто поговорить, ведь на большее я никогда не рассчитывал.
- Рик, посмотри вот тут, почему-то не сходиться с ответом!
Так приятно отвлечься от мыслей и просто помочь товарищу. Не умею отказывать, да и не хочу. Иногда мне кажется, что я энергетический вампир, среди людей все становиться на свои места, я даже нахожу в себе силы улыбаться. Будто подзаряжаясь положительной энергией, а стоит мне остаться одному все начинается заново. А может быть, это он вычерпывает ее из меня?
- Блин, ну надо же такую глупую ошибку не заметил! – смеется товарищ и, забирая тетрадь, выскальзывает из зала. Улыбаюсь в ответ, а на сердце стало немного теплее. Вскоре пожилая библиотекарша предупреждает, что зал закрывается и пора сдавать книги, а это значит, пора вновь погружаться в невеселые мысли.
В какой-то момент я чувствую взгляд на себе, хотя еще никогда такого не было. Многие толковали про тяжелый взгляд, но почувствовал я это только сейчас. Мне почему-то стало не по себе, и я очень долго не решаюсь обернуться и проследить за своим наблюдателем, слишком медленно заполняя формуляры. Но рано или поздно мне приходиться это сделать, и когда я встречаюсь взглядом с нарушителем моего душевного спокойствия, с души, словно камень сваливается. Почему-то я думал увидеть совсем другого человека. Разочарование? Что-то очень похожее…
- Рик? – паренек осторожно приближается, но я никак не могу вспомнить, где же я его видел. Он выглядит смущенным и немного сердитым. Может ему тоже нужно что-то решить?
- Привет, - я смеюсь, лихорадочно пытаясь вспомнить имя, - Хм…
- Руми, - подсказывает он и обиженно поджимает губы.
- Прости, забыл, - мне вновь становится легко, и тоска на время отпускает. – Мы, кажется, встречались, но я никак не могу вспомнить, - виновато пожимаю плечами, стараясь разрядить обстановку. Не люблю, когда люди хмурятся.
- Около недели назад, под дождем, - он сбивается и прячет взгляд, будто хочет сказать что-то важное, но не может подобрать нужных слов.
- Прости, но все равно не припоминаю, - мне становится стыдно, и я с двойным усердием пытаюсь пригладить волосы.
- Я приходил к твоему дому…
А вот теперь вспомнил! Широкая улыбка как-то сама собой расплывается на лице, и я в первые секунды не знаю что сказать, только стою, улыбаюсь и с удвоенным интересом рассматриваю Руми. Невысокий, плотный паренек, вызвал ко мне ассоциации с всклокоченным воробышком. На круглом лице сверкают зеленые глаза, как оказалось обладающие таким свойством – сверлить насквозь. Одет паренек уж больно щегольски, в фирменную одежду, которая никогда не была по карману моей семье, но осанка и манера держать себя не выдает в нем гордеца и модника. К тому же я точно могу сказать, что он не учится на моем факультете, ведь на матфаке теперь я знаю всех, от мала до велика, значит не контрольная привела его ко мне.
- Теперь вспомнил, - я по привычке похлопываю его по плечу, но он странно вздрагивает и отступает назад, хотя выражение лица не меняется, оставаясь хмурым и сосредоточенным. – Может, хочешь кофе?
Он вскидывает на меня удивленный взгляд, хотя я вроде бы ничего особенного не сказал, поэтому с улыбкой продолжаю:
- Ну время хоть и позднее, но кафе еще открыто, и я ужасно голоден, может составишь мне компанию?
Он только кивает в ответ. Я снова не могу сдержать улыбки. Почему-то этот воробушек кажется мне забавным, и мне любопытно, что же ему от меня нужно.
В маленьком студенческом кафе почти нет народа, ведь многие уже отправились домой, а третья смена досиживала последние пары, поэтому атмосфера можно сказать даже интимная, если не считать круглолицей продавщицы на раздаче.
Не спрашивая Руми, я купил две кружки обычного кофе из пакетика три в одном и два уже изрядно подсушенных пирожка с сыром и, поставив перед моим собеседником, уселся напротив:
- Ну вот не стесняйся. Угощайся и рассказывай…
Руми
«Что рассказывать-то?» - хотел спросить я, совершенно сбитый с толку его приглашением. Даже не знаю, зачем я подошел к нему в библиотеке… Поздороваться хотел, наверное, а он даже не вспомнил меня! Хотя у него, наверное, много друзей, он популярен, действительно, как запомнить всю мелочь, что мешается под ногами…
Я начал есть нехитрый ужин, чтобы занять чем-то рот и попытался собраться с мыслями. К сожалению, пирожок слишком быстро нашел свой логический конец у меня в желудке, и теперь надо было что-то говорить.
- Я, честно говоря, не знаю, с чего начать. Раньше я хотел спросить, что ты думаешь обо мне, но раз ты меня не помнишь…
Вздыхаю и смахиваю крошки с пиджака.
- Вообще-то мы встретились еще раньше, в университете. Это, может быть, глупо, но я почувствовал, что ты мог бы стать моим… другом.
Навязываюсь… Сейчас он меня пошлет. Однако Рик выглядел удивленным и заинтересованным одновременно.
- Конечно, если хочешь, я с удовольствием буду с тобой общаться! – улыбнулся он и у Руми камень с души свалился. Да что там камень! Стоунхендж с пристройками!
- Спасибо. Значит, я не ошибся в тебе. Странно, что я так серьезно к этому отношусь? Просто у меня никогда не было друзей. Еще со школы… Для тебя подобное, скорее всего, дико, ведь тебя постоянно окружает толпа…
- Но это ведь не значит, что они все мои близкие друзья. Многие просто знакомые.
- Но тем не менее…
Смотрю на него в упор. Отведет взгляд?
- … Ты – душа компании, а я – мизантроп, который пару лет назад объявил войну всему человечеству. Все еще хочешь продолжать общение? – скептически ухмыляюсь.
Выдержал.
- Конечно! Ты с каждой минутой все более распаляешь мое любопытство.
Нельзя пока раскрывать карты. Нужно наблюдать, терпеливо, как охотник за добычей. Главное, чтобы в конце не оказалось, что все это время добычей был ты!
- И долго ты за мной шпионил, чтобы познакомится? – с улыбкой спрашивает Рик и я с трудом сохраняю на лице нейтральное выражение.
- Я не шпионил, я наблюдал. Ну, где-то месяц… Может, больше.
- Шутишь, что ли? – пирожок выпадает у него из рук.
- Нет.
Все, клеймо психа закрепилось на мне окончательно и бесповоротно. Я напрягаюсь и смотрю на него с некоторым испугом.
- Не беспокойся, я смотрел только издали…, - зачем-то добавил я, и на щеках проступило некое подобие румянца, больше похожее на пятна от лихорадки.
- Да все в порядке, - он махнул рукой и хотел похлопать меня по плечу, но почему-то одернул руку. – Просто чудной ты… немного.
Я улыбнулся и допил остатки кофе.
- А что ты изучаешь? – спрашивает Рик, смахивая кудрявую прядку с глаз, и это ничем, казалось бы, не примечательное движение, приводит меня в восторг. Как и все, что он делает…
- Литературу.
- Забавно, а я математику.
Он смотрит на часы. Я слишком хорошо знаю, что обычно следует за этим жестом, и внутренне напрягаюсь.
- Тебе пора? – опускаю взгляд, хмурюсь.
- Да нет, в общем-то…
Старается сгладить неловкость. Но я не буду насильно держать его здесь.
- Ладно, я же вижу… Может быть, еще встретимся.
Я решительно встаю.
- Спасибо за угощение.
Мне остается лишь надеяться, что он не забудет меня снова. Это было бы смешно и горько. Дергаю дверь, ночной воздух врывается внутрь, мигает лампа над головой. Хоровод опавших листьев кружится у моих ног, на луну наползают тучи… Выхожу на дорогу. До моего дома около получаса ходьбы. Вдруг меня ослепляет свет фар, я ничего не вижу, пытаюсь отойти в сторону, но ошибаюсь с направлением и бросаюсь прямо навстречу выехавшей из-за поворота машине. В машине пара, они целуются и не видят меня. Слишком поздно перепугавшийся до полусмерти молодой человек жмет на тормоза. Абсолютная темнота после абсолютного света…
Рик
В последнее время я слишком часто стал бывать в больницах. Я не жалуюсь. Нет, просто ловлю себя на мысли, что привык к ощущению обреченности в этих стенах и больше не чувствую щемящей тоски внутри. В этот раз все прошло относительно благополучно – водитель вовремя затормозил и сам вызвался отвести Руми в больницу. Я же поехал с ними, чтобы убедиться, что жизни паренька ничего не угрожает, да и, в конце концов, пол часа назад я согласился быть его другом… нет скорее товарищем. Слово «друг» для меня уже очень давно имеет совсем другое, отличное от общепризнанного значение.
Пока врач осматривает пациента, а нерадивый водитель отвечает на вопросы, мне остается только устроиться в жестком кресле и, прикрыв глаза, ждать результатов. Наверное, мне следовало хоть чуточку волноваться, но я слишком устал… Эта череда больничных неудач стала преследовать с того неприятного случая с Тетсу, когда мне пришлось провести в больнице почти безвылазно пару дней, далее слег дед. Рядом с ним не нужно было сидеть, ведь желающих и так было предостаточно, но и не приходить я не мог. Несколько месяцев и врачи стали меня узнавать, да и я их, что уж скрывать. Многие из них было очень добрыми и отзывчивыми людьми, и я старался платить той же монетой.
В те дни я стал задумываться о этой непростой профессии. Ведь и у врачей родственники попадали в больницу с разными недугами. Чувствовали они тоже что и я в этот момент, находясь в стенах больницы, или это давно их привычное место работы и не вызывает подобный ассоциаций. Спросить я не решался, стараясь прочитать что-то по лицам, но к сожалению, я совсем не умею читать мысли, не могу даже догадываться… А вот он может…
Тряхнув головой, старюсь отогнать наваждение, настигшее так не вовремя, когда ко мне подходит очень солидного вида человек. Я, почему-то сразу понимаю, что он отец Руми, уж слишком велико сходство. Глаза такие же пронзительно зеленые, тоже вызывают неприятное чувство, что тебя видят насквозь. Он тоже довольно плотного телосложения и не высокого роста, но темных гладко зачесанных назад волосах блестит седина. Мне становится не по себе, но я заставляю себя встать ему на встречу и улыбнуться. Я давно заметил, что, улыбаясь людям, чувствую себя гораздо увереннее, а они расслабляются и настраиваются на дружелюбный лад, но только не в этом случае.
- Где Руми?
А мог бы хотя бы поздороваться… Хотя, наверное, такие люди не привыкли к подобному общению с такими как я.
- Он в палате, - указываю на ближайшую дверь, улыбаюсь, с удвоенным усердием стараясь привести шевелюру хотя бы в подобие порядка – бесполезно.
- Как он? Что с ним? – женщина, держащая под руку отца Руми, выглядит более дружелюбно. У нее большие серые глаза и тонкие губы, в остальном, я не нашел в ней ничего примечательного, кроме того, что кожа уж слишком бледная.
- С ним все хорошо, - я стараюсь говорить как можно более дружелюбно, хотя под взглядами этих важных особ, это выходит несколько неуверенно. – Его сбила машина…
- Ах! Руми!
- Не волнуйтесь, прошу вас! – махаю руками, а из груди вырывается нервный смех. – Он отделался ушибами и легким сотрясением мозга, но врач говорит, что…
- А вы вообще кто такой? – вполне логичный вопрос, но почему-то из уст этого важного господина он прозвучал очень грубо. И взгляд у него какой-то подозрительный, хотя ему стоило поблагодарить меня за заботу о его сыне. Теперь понятно почему у такого отца такой нелюдимый сын, если бы у меня был такой… Хотя у меня нет никакого, и я нисколько не жалею.
- Я его друг, - простой ответ, на простой вопрос, но почему-то он приводит его в ярость.
-ЧТО?! – чуть ли не отпрыгиваю назад, с ужасом смотря на этого разумного человека, разошедшегося из-за такого пустяка.
- Ну, друг, товарищ… - я еще пытаюсь оправдываться, махая руками перед собой, но лицо его уже покрылось пятнами от ярости.
- Убирайся от сюда, чтобы я тебя здесь больше не видел! И не смей приближаться к моему сыну, ты… ты…
Но, кто же я, мне не дано было узнать, потому что мать Руми, вцепилась в локоть разбушевавшегося супруга, умоляя успокоиться, ведь здесь все-таки больница. Веский довод, для всех кроме него. Вскоре на шум выбежали медсестры и врач, осматривающий моего новоиспеченного друга. А я не стал ждать, чем закончится буря, и предпочел ретироваться, пока не схлопотал новых неприятностей.
Кто бы мог подумать, что у такого тихого на вид паренька подобные родители… Они наверное его довели до подобного состояния, что он просит кого-то дружить с ним. Ох, но почему именно я? Этот вопрос мучил меня до самого дома, ведь предстояло решить, что же делать. Отгородиться от него, чтобы не нажить очередных неприятностей на свою голову в виде праведного гнева этого человека, который, судя по всему, обладал огромной властью, или пойти наперекор судьбе и попытаться спасти мальчика из лап этого человека. И если первый вариант казался наиболее подходящим, то второй вызывал в моей душе уж слишком много противоречий.
- Почему так долго, Рик? – дома как всегда пахло печеным, и меня вышли встречать самые дорогие люди – мама и младший братишка, который сразу же повис у меня на шее. Здесь, дома, я чувствовал себя наиболее комфортно, мог забыть на время забыть обо всем, спрятав переживания глубоко внутрь.
- Пришлось задержаться в читальном зале, - пожимаю плечами, весело подмигивая брату. – Ммм… пироги?
- И как ты угадал? – мама смеется, и вытирая руки о фартук направляется на кухню, но останавливаясь на пороге, оборачивается:
- Ах, чуть не забыла, тебе Тетсу звонил, сказал, что не смог дозвониться к тебе на мобильник и спрашивал, не случилось ли что.
Кровь так резко приливает к лицу, что кружится голова. Я хватаюсь за стену, судорожно ища в кармане телефон. Как же так? Почему я не слышал? Действительно, целых три не принятых вызова, и одна смс.
«Ты давно не приходил. Что-то случилось? Я соскучился…»
Кажется, совершенно обычные слова, но у меня от радости перехватывает дыхание. И это последнее многоточие кажется таким важным. Самым важным из всего текста послания.
- Мам, я не буду ужинать дома, упакуй, пожалуйста, двойную порцию, а я пока кофе налью! – кричу я из комнаты, лихорадочно выбрасывая из сумки учебники и тетра, освобождая место для нехитрого ужина, и стираясь причесаться, но как всегда не выходит. В конце концов, я бросаю это неблагодарное занятии и мчусь на кухню, где посмеивающая мама, уже все сделала за меня.
- Я так и знала, что все этим кончится, - по-доброму журят меня, но без разговоров вручают пакет со съестным.
- Приду, как только закончу дела! – я всегда так говорю, уходя к нему, и, кажется, она не очень то верит в подобные объяснения, но и не пытается что-то выведать.
Почти бегом я лечу по темным улицам, прижимая пакет к груди. И в этот момент, кажется, нет на свете человека счастливее меня. Ведь за тоской и ожиданием всегда наступает этот момент, когда я вновь становлюсь самым важным человеком в его жизни. Я верю в это!
Руми
Опрятная комната с низким потолком, свежевыстиранные простыни, тумбочка рядом с кроватью, на ней – какие-то коробочки. Нет, это точно не рай, и уж тем более не ад. Я попал в больницу… Прекрасно. Значит, нужно смириться с мыслью, что так просто от поганки-жизни не отделаться.
«Интересно, Рик видел, что со мной случилось? Может, он здесь?!»
Окрыленный внезапной надеждой я попытался сесть, но закружилась голова. Не позволяя чувствам брать верх над логикой, я одернул себя:
«Да на кой ты ему сдался? Никому не нужны лишние хлопоты с полузнакомыми людьми».
Поняв, что так оно скорее всего и есть я перевел хмурый взгляд в окно, но оно было завешено жалюзями.
«Где же врач? Или кто-нибудь?»
Мое желание лицезреть людей тут же исполнилось. Но я бы предпочел, чтобы их было все-таки поменьше. В комнату ворвались родители, врач и две медсестры. Несложно было понять по лицам присутствующих, что минутой назад произошло нечто ужасное, и я мог только догадываться, что.
- Руми… я честно старался не обращать на тебя внимания… Но ложь! Это слишком!
Мать повисла на рукаве у отца и сдавленным голосом зашептала:
- Перестань, Асано, не здесь и не сейчас! Руми нужен покой и отдых! Успокойся, прошу тебя!
Врач был явно сбит с толку странным поведением моего родителя, но свой долг решил выполнить честно и до конца.
- Ваш сын отделался легкими ушибами и дня через два встанет на ноги. Пока ему нужен покой и как можно меньше движения. Лучше вам оставить его на ночь здесь, а утром…
- Я сам знаю, что для него лучше! – странно, обычно отец держит себя более достойно. – Сейчас подъедет машина, мы заберем его отсюда. Спасибо за услуги, доктор. Сколько я вам должен?
Дальше я не слушал. Закрыть глаза и успокоится. Ложь… Он обвинил меня во лжи. И дело скорей всего в выдуманной Нанали, иначе бы отец так не бесился. Внезапная догадка пронзила сознание и все встало на свои места.
«Рик все-таки отправился со мной! И встретил моих родителей… О боже, лучше бы я умер. Страшно даже представить, что наговорил ему мой многоуважаемый папаша!! Прости, прости меня, Рик, я не знал, не знал, что все обернется так по-идиотски…»
Отчаянье и злость душили меня на протяжении всей поездки. Разумеется, простая больница их не устраивала. Хотелось орать, разбивать окна и выпрыгивать из машины, но я понимал, что никакой пользы ни одно из этих действий мне не принесет. Отец сидел напротив, упрямо уставившись в окно, мать не спускала с меня глаз, хотя лучше бы и она отвернулась. Сочувствие и жалость были много хуже ярости. Меня считали слабым, беспомощным и больным. Неизлечимо больным. У меня не было ни сил, ни желания доказывать обратное этим упершимся баранам. Я заботился только о том, чтобы не произвести ни единого звука, что мог бы как-то выдать состояние моей души. Мое сердце навсегда закрыто для них. Теперь оно закрыто для всех, ведь Рик вряд ли захочет иметь со мной дело. Да что там… Он с легкостью вычеркнет меня из своей памяти. Это совсем не сложно. Но я не забуду, никогда. Его улыбку и то, с какой легкостью он согласился дружить со мной. Кем бы я мог стать для тебя, Рик?
Последняя надежда увязла в трясине неудач, и поделом. Я не предназначен для счастья, оно чуждо мне, хотя… тогда, в кафе, на секунду я даже поверил, что могу быть хоть чуточку счастливым…
Спасительный сон на долгие десять часов оградил Руми от внешнего мира и мрачных дум. Но, как и все хорошее, он кончился. В новую палату, которая, кстати говоря, не слишком отличалась от предыдущей, забрел неизвестно откуда взявшийся солнечный лучик. Руми следил за ним взглядом, пока дверь внезапно не отворилась. Парень вздрогнул, а перепуганный лучик исчез. Или просто солнце в очередной раз скрылось за тучей. В любом случае, в комнату было совершено вторжение особой, которую Руми меньше всего хотел сейчас видеть.
- И что ты можешь сказать в свое оправдание? – отец явно поостыл со вчерашнего вечера, но он никогда не любил тянуть кота за хвост.
- Потрудись мне объяснить, в чем я провинился, папа.
Злоба и раздражение, было притихшие, вновь подняли голову и принялись будоражить кровь. Руми стиснул кулаки и прямо посмотрел в глаза отцу. Камень налетел на камень, посыпались искры, но в этот раз победил старший.
- Я все знаю. Про твоего «друга». – последнее слово было содержало такой подтекст, что надо было быть глухим остолопом, чтобы его не заметить. Руми никогда не страдал глухотой и считал себя довольно неглупым малым.
- Что ты сказал Рику? Дословно, пожалуйста. – выдавил из себя парень, садясь на постели и комкая в руках простынь.
- Я посоветовал ему убраться из твоей жизни как можно скорее.
Так и знал. Как бы он хотел сейчас послать папу… ну хотя бы к его многочисленным менеджерам.
- Какого… черта ТЫ влезаешь в мою жизнь?! – грубить было нельзя, это Руми понял сразу по опасному блеску в глазах отца, но не мог остановится, - я никогда тебя об этом не просил! Представь себе, параноик, что Рик ПРОСТО друг. Мы познакомились с ним вчера. Ты сошел с ума на почве моей, так называемой, «болезни» и видишь только то, что хочешь видеть!
- Не смей разговаривать со мной таким тоном. Я твой отец и не потерплю…
- Убирайся вон! Я не желаю тебя видеть!
- Нет, ты будешь видеть меня столько, сколько захочу я. Замолчи. Твоя истерика меня утомляет. Ты не должен якшаться с сомнительными типами. Подбери себе друзей из нашего круга, только сперва познакомь нас. Я хочу быть уверен в тебе и твоей безопасности. Пока ты не женишься, я ответственен за то, чтобы ты не замарал свою и мою честь. Не смей уподобляться этим размалеванным уродам! Ты не такой! Ты нормальный парень, и, может быть, из тебя выйдет, наконец, хоть что-нибудь толковое. Учи свою литературу и перестань забивать мозги всякой дурью!
- Я не собираюсь общаться с тупоголовыми болванами из «вашего круга»! Ты не можешь мне запретить…
- Тогда отправишься в санаторий немедленно.
Угроза была действенная. Но вошла мать, видимо, слушавшая за дверью.
- Перестань, Асано. Ему нужно учиться…
Отец сцепил зубы и выдохнул, наверное, пытаясь успокоится.
- Мы вернемся к этому разговору. Лучше прислушайся к моим советам, пока не стало поздно.
Рик
В тот вечер меня ждало ужасное разочарование. Пусть он и позвонил мне тогда, написал, что соскучился, но наедине остаться так и не удалось, и всему виной его белокурый ангел. О, как я ненавидел его в тот момент. Пусть вечер проходил в дружеской обстановке, и между этими двумя не было ни единой искры, не считая пускаемых в сторону Тетсу взглядов со стороны ангела, но все равно я чувствовал себя не в своей тарелке – третьим лишним. И даже несмотря на то, что за годы не прерывающейся ревности я успел привыкнуть, желание сбежать сию же минуту не покидало меня ни секунды за весь вечер.
Когда я уже уходил, произошло что-то невероятное, то, что оставило в моей памяти яркое воспоминание. Когда по привычке я помахал рукой на прощание, и собирался покинуть это гнездышко, Тетсу шагнул вслед за мной и обнял. В тот момент весь мир стал ярче в сотню тысяч раз, а я застыл на пороге, боясь пошевелиться.
- Спасибо что пришел, - он говорил мягко, немного шутливо, но я отчетливо различил в нотках его голоса нежность.
- Да не за что, - решил отшутиться я, но не попытался высвободиться из объятий.
- Приходи чаще, я правда очень скучаю, когда тебя нет рядом, - кончики пальцев скользят по шее, а я напрягаюсь, затаив дыхание, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица.
- Хорошо, - голос дрогнул, не смотря на все мои попытки выглядеть равнодушным.
В тот же миг он отстранился, отступая на шаг назад. Все это продолжалось считанные секунды, но для меня это было похоже не вечность, где каждый удар сердца замедляется, прежде чем уступить место новому.
Почему он так поступил тогда, для меня так и осталось загадкой. Видел мою подавленность в течение всего вечера или пытался подразнить своего мальчика, который все время во время наших объятий стоял, распахнув огромные синие глаза, в которых так отчетливо читалась обида? Пусть даже и дразнил. Это ничего не меняет. Я уже не жалел, что пришел, и в смятении вернулся домой.
С тех пор я стал каждый вечер вновь приходить к нему. Нам было весело втроем. Мы играли в разные странные игры, ели мамины пироги или говорили о разных важных вещах. Обычно эти разговоры заканчивались нашими с Тетсу спорами, а ангел сидел в стороне и, закусывая губу, напряженно смотрел. Может, ревновал? Хотя какая разница. Но как бы мы не проводили время, все заканчивалось одним и тем же – объятиями на прощание. Ради этого можно было вытерпеть некоторые неудобства.
Жизнь стала наполняться красками и каким-никаким смыслом. Я не пытался понять, что происходит между моим лучшим другом и его ангелом, впрочем, я всегда так поступал.
Под впечатлением новых впечатлений и ощущений, я не заметил, как прошло около недели, и даже не вспомнил про существование Руми, пока однажды не увидел в толпе, выходящей из поточной аудитории. Он не заметил меня, а я не стал расталкивать его одногруппников локтями, решив подойти обязательно в следующий раз.
Стоило «воробышку» вновь замаячить на горизонте, и я стал за него беспокоиться, ведь во время короткой встречи в коридоре, я не заметил ни капли радости на лице паренька. А я почти физически не мог вынести, когда кто-то рядом был грустный и несчастный.
В следующий раз наша встреча получилась такой же короткой, но в этот раз он увидел меня и нахмурился, отводя взгляд, а я, уводимый толпой, успел помахать моему новоявленному другу и, улыбнувшись одними губами, сказать «привет».
Сложно было встретиться, обучаясь на совершенно разных факультетов, но я не терял надежды, поджидая Руми в кафе и у входа, но все впустую. На тот момент я совсем забыл про угрозы его отца, движимый желанием помочь нуждающемуся, ведь сам был почти счастлив.
Встреча произошла совершенно неожиданно, когда я ее не ждал. В очередной раз, задержавшись в читальном зале допоздна, я пропустил момент, когда закрылась раздевалка, в которой я оставил плащ. Спускаясь в подвальное помещение, я уже представлял, как будет ворчать гардеробщица, но, услышав голоса, прибавил шаг.
На скамейке в опустевшем помещении сидел Руми и с тоской смотрел в окно. Я остановился рядом и слегка похлопал его по плечу.
- Почему не идешь домой?
Он поднял на меня взгляд, и глаза расширились от удивления, и, кажется, чуточки радости.
- Я потерял бирку, - он виновато пожал плечами, - И мне сказали, что пока последний человек не заберет свою одежду, мне не отдадут мою куртку.
- Прости, что заставил ждать, - улыбаюсь, забирая у недовольной женщины плащ, а она в свою очередь возвратила одежду Руми.
- Не думал, что ты будешь общаться со мной после того, что наговорил мой отец, - он хмурится и не смотрит на меня, когда мы идем по опустевшим коридорам университета. При упоминании этого человека я напрягаюсь, но стараюсь не подать вида, чтобы не волновать его еще больше.
- Твой отец, наверное, что-то неправильно понял, и если ты все еще хочешь, чтобы я был твои другом…
- Конечно, хочу! – выкрикивает он, смотря на меня так, как если бы я был богом. Мне вновь становится не по себе, но я смеюсь, пытаясь разрядить обстановку.
- Мы можем просто не говорить ему о том, что общаемся, - пожимаю плечами, и на лице расплывается улыбка, при виде того, как сильно меняется выражение его лица – оно сияет.
- Конечно, это не очень хорошо, и не честно по отношению к нему…
- Нет, нет, это он поступает несправедливо, не позволяя мне общаться с кем-то из моего окружения, поэтому не думай о нем, хорошо? – я впервые вижу на его лице улыбку. Она робкая и несколько неуверенная, больше похожая на гримасу, но все равно такая теплая и открытая. В этот момент я понимаю, что сделал правильный выбор.
На улице начался дождь, и я уверенно предлагаю моему новому другу укрыться под моим пусть и не большим, но все же зонтом. Он некоторое время медлит, но все же подходит ближе, хотя и держится на расстоянии.
По большей части говорю я, расспрашивая его об учебе, их факультете, преподавателях. Постепенно мне удается разговорить молчаливого воробья, хотя и с большим трудом, и от этого становиться так радостно на душе. На остановке мы долго ждем автобус, который идет в частный сектор. Я стараюсь, чтобы болтовня не прекращалась ни на миг, и он не сопротивляется, хотя, скорее всего это причиняет ему, не привыкшему к такому активному общению, неудобства. Я бы хотел проводить его до самого дома, чтобы он не вымок насквозь, но понимаю что это просто невозможно. Когда свет приближающегося автобуса ослепляет нас, я, смеясь, жму прохладную широкую ладонь, предлагая встретиться завтра в кафе на большой перемене, и увидев как засветились зеленые глаза, могу точно сказать, что очень рад чужому счастью.
Руми
Вокруг меня жили своей жизнью вещи и люди. Мир вращался, как древняя карусель в парке, не желая останавливаться, он убивал своей монотонностью и постоянством. Определенный плюс в этом был: отец совсем успокоился и перестал следить за мной, только какой толк был мне от этого плюса, когда Рик исчез из моей жизни навсегда? Какое страшное слово. Я чувствовал, как превращаюсь в какое-то тупое одноклеточное существо, которому ничего не нужно и ничего не интересно. Пару раз родители насильно тащили меня с собой на светские мероприятия и знакомили с девушками. Я изо всех сил старался быть подчеркнуто вежливым, и, к моему вящему удовольствию, ни на одну впечатления не произвел. «Может, они все лесбиянки?» - думал я про себя и посмеивался в кулак.
Но перемены явились во всем великолепии как обычно неожиданно. Встреча в раздевалке, последующая прогулка под дождем и рукопожатие… Нет, не так! Прикосновение твоей теплой руки. Хлюпая домой по глубоким лужам и не замечая их, я прижимал руку к груди, тщетно стараясь утихомирить сердцебиение. Кровь стучала в висках, а глаза застелил туман.
Ты оказался еще более удивительным, чем я мог себе вообразить. Ради меня ты решился проигнорировать запрет отца, который, я знаю, умеет убеждать. Ты сам предложил мне возобновить нашу дружбу и, наконец, сам назначил встречу. Завтра… Часы ожидания растянулись в вечность и ползли старыми черепахами.
- Рик…, - шептал я, улыбаясь в подушку, как идиот.
Утро встретило меня дикой головной болью и насморком. Я жутко злился на себя, стараясь как можно меньше шмыгать носом при родителях - не хватало еще остаться сегодня дома!
На первых парах я почти лежал на парте и каждые пять минут прикладывал к горячим щекам не менее горячие ладони. На одной из перемен я сбегал в аптеку неподалеку от университета. Двойная доза антибиотика помогла, и я ощутил в себе силы даже что-то конспектировать. Но мысли вертелись вокруг предстоящей встречи, и я настолько ушел в себя, что не заметил, как начал малевать в тетради пошлые сердечки. Покраснев до кончиков волос, я с громким хрустом выдрал лист, обратив на себя внимание всей аудитории, и запихнул его на дно портфеля, обещая себе сжечь бумажонку сразу по окончании ленты. За этим занятием меня и застал Рик.
- Что ты делаешь? – он с любопытством разглядывал исписанный мелким почерком остаток листа.
- Ни..ничего! – я вскочил и неуклюже попытался запихнуть «компромат» в карман. Как и ожидалось, он выпал на пол. Мы оба потянулись за листком, чуть не столкнувшись лбами. Его рука вновь коснулась моей, заставив меня вновь залиться краской. Я, как сумасшедший, выхватил у него лист и метко зашвырнул в ближайшую урну.
- Все, - я с облегчением перевел дух и вдруг понял, что сказал это вслух. Внезапный приступ кашля спас меня от дальнейших объяснений.
- Лучше не подходи ко мне близко, я, по-видимому, простудился…
- Так чего в универ пришел? – Рик покачал головой и попробовал мой лоб.
Я промолчал. Не говорить же, что слишком сильно хотел его увидеть!
- О, брат, у тебя серьезная температура! Придется отвезти тебя домой…
Я замотал головой раньше, чем успел подумать.
- Не хочешь? Я бы предложил переночевать у меня, но что скажут твои родители?
Ради того, чтобы остаться с ним наедине так долго, я готов был продать душу дьяволу, к тому же, у меня имелись кое-какие идеи насчет того, как обеспечить себе алиби.
- У тебя есть подруги-девчонки? Если бы можно было попросить их смеяться и болтать в течение примерно двух минут…, - я усмехнулся и вопросительно воззрился на Рика.
- Эээ, думаю это не проблема. Но каким образом ты собираешься отпрашиваться?
- Ты их сначала сюда приведи, - улыбнулся я, преисполненный энтузиазма.
Рик почесал в затылке и пошел искать однокурсниц, которые были ему обязаны не одной контрольной работой. Вскоре три девушки были доставлены в кафе. Они действительно смеялись без перестану и так смотрели на Рика, что я ощутил неприятный укол ревности. Заставив себя подавить глупые чувства и улыбнуться, я объяснил девушкам, что от них требуется и, достав сотовый, набрал номер матери.
- Меня пригласили на вечеринку, да… Не смогу придти, буду ночевать у Нико… Да, да… Хорошо…
Вдруг одна из барышень решила сымпровизировать и, вырвав у меня телефон, со смехом крикнула в трубку, что позаботится обо мне как следует. Видимо, этот аргумент стал для мамы решающим, и она отпустила меня с благословением.
Проблема была решена.
Его родителей пока не было дома, а братишка играл в новую компьютерную игру в соседней комнате и не обращал на нас никакого внимания. На мое приветствие он кивнул и, высунув язык от усердия, продолжил бомбить вражеские то ли самолеты, то ли корабли…
- Снимай свитер и ложись сюда, - скомандовал Рик, сметая с дивана гору одежды и самых разнообразных вещей вплоть до валанчиков и тетриса. – Извини за беспорядок…
- Да ну… Я оторвал тебя от учебы, заставил ухаживать за собой, ночую у тебя в доме, а ты еще извиняешься…
- Будто это мне в тягость! Мы же друзья, Руми?
Не дожидаясь ответа, он укутал меня в плед и пошел на кухню – делать чай.
Я лежал, почти опьяненный свалившимся счастьем и вдыхал запах пледа, под которым, возможно, спал он. Каждая деталь, каждая вещь в этом гостеприимном доме казалась мне особенной, и я старался запомнить все до малейшей мелочи.
Его родители так и не вернулись – Рик сказал, что они уехали к внезапно заболевшему дедушке, и мне стало совсем неловко, но он успокоил меня, что там и без него разберутся.
- Ну как самочувствие? – спросил он, с подозрением разглядывая градусник.
- Если учесть ведро чая у меня в животе, то вполне нормальное, - улыбнулся я, отчаянно желая, чтобы он снова попробовал мой лоб… губами…
- А где ты будешь спать? – спросил я, чтобы как-то направить мысли в другое русло. Благо румянец на щеках теперь можно было запросто отнести к последствиям температуры.
- Постелю на полу, - он пожал плечами и улыбнулся.
- Рик, я… Это так странно для меня, твоя забота… Спасибо.
Понимаю, что сейчас могу наговорить много лишнего и вовремя прикусываю язык.
- Да что ты, в самом деле. Тебе бы отдохнуть, Руми, постарайся заснуть. Я сейчас вернусь.
Довольно скоро он укладывается на полу, и я прислушиваюсь к его ровному дыханию. Подумать только… Ожившая мечта – так близко. Я свешиваюсь с дивана и любуюсь его умиротворенным лицом. Кажется, в глазах Рика было сегодня что-то печальное, хоть он и пытался это скрыть. Что тревожит его? Я спрошу, потом… Надеюсь, это не отвергнутая любовь. Но даже если так, я буду бороться за него и ему придется… Придется смирится со мной.
- Я избавлю тебя от печали, Рик…, - прошептал я одними губами и коснулся пальцем его щеки, тут же одернув руку и отвернувшись к стене.
Продолжение следует ^^
Авторы: Люпи, Пося-сан
Жанр: romance, экшн^^
Категория: ориджинал, слэш
Рейтинг: R
Статус: пишетсо
Права: у нас!
Главные герои: Рик, Руми
Размещение: та кому оно надо
От Люпи: упоминаются персонажи из Этюда, действие идет почти параллельно, хотя какая разница
Часть 1 "Воробей в силках"Руми
Ночь в городе отдает привкусом дневной суеты. В паре кварталов, за Старым парком, надрывно воет сигнализация. Отдаленно гудит проезжающая мимо электричка. Сверкают, привлекая к себе внимание редких прохожих, многочисленные рестораны и казино… Город не спит.
Шарообразный фонарь над моей головой подслеповато моргает, привлекая всю окрестную мошкару. А может быть, он подает сигнал SOS? Один длинный, три коротких… Напрасно старается – у меня есть дела поважнее.
Кажется, сегодня я пришел слишком рано. Сейчас без двадцати одиннадцать, а он никогда раньше полночи не возвращается. Интересно было бы узнать, где он каждый вечер пропадает. Впрочем, не мое дело.
Несмотря на это заявление, неясное волнение поднималось в душе, а сомнения и предположения почище назойливых мух начали виться над головой, не давая успокоится ни на секунду. Руми устало сел на бордюр, просто варварски поступая с дорогим костюмом какой-то известной марки. Спрятал лицо в ладонях. Единственный способ избавится от мыслей о настоящем – утонуть в прошлом.
Все началось с его собственной глупости. Или откровенности, если вуалировать истинный смысл.
- Папа, мне кажется, я гей.
Отец медленно отрывает взгляд от бумаг и вонзает его в сына. Глаза его широко распахнуты, в них читается удивление и надежда. Надежда на то, что сын решил так глупо пошутить. Крылья его носа подрагивают. Отец шумно втягивает воздух и тихо, с нажимом произносит:
- Что ты сказал?
- Ты правильно услышал, папа. Меня совсем не интересуют девушки. Мне страшно, папа.
На глаза наворачиваются слезы. И тот, кто всегда одергивал меня резким «мужчины не плачут», теперь молча сидит в своем кресле, казавшимся мне в детстве огромным троном, и сверлит меня взглядом. Если бы я мог провалиться сквозь землю, я бы сделал это незамедлительно. Из оцепенения меня выводит мама, вошедшая так некстати.
- О чем вы тут скрытничаете? – спрашивает она с тошнотворно-сладкой улыбочкой, подразумевая, что мы беседуем о моих амурных похождениях… Впрочем, так оно и есть, ха-ха. Я горько усмехаюсь и выхожу из комнаты. Забираюсь на чердак, чтобы не слышать последующего разговора. Если бы здесь можно было остаться навсегда… Стать отшельником, отрастить бороду… Нет, это уже полуночный бред.
Через несколько дней они повели меня к психоаналитику. Тот, отрабатывая баснословную сумму гонорара, уверял моих родителей, что это подростковое, нервное и прочая, и что это, несомненно, пройдет. Прописал мне какую-то дрянь и отправил с богом. Прошел год, за который я поменялся кардинально. Все больше отдаляясь от родителей, я старался как можно меньше бывать дома. Они были слишком заняты, чтобы контролировать меня, а вскоре родился Чоджи, мой младший брат. Теперь все складывалось в мою пользу: никто не докучал мне вниманием, со мной даже почти не разговаривали, только по случаю плохих оценок или родительского собрания. Это все, конечно, было очень хорошо, но…
Одиночество. Вгрызаясь все глубже, становясь частью меня, оно сделало меня каким-то диким и нелюдимым. Меня раздражали одноклассники с их детскими проблемами и идиотскими радостями. Впрочем, это было взаимное отторжение. Они чувствовали, что я чужой и постепенно вычленяли меня из коллектива, как инородное тело. Я даже не сопротивлялся, но…
Все выпускники с нетерпением ожидали наступления лета и последних в их жизни каникул. А меня летом поджидал искусственно сотворенный ад в обличье специализированного санатория для детей с «проблемой», подобной моей. Ну что же, я смирился. На меня надели шкуру подопытного кролика и затолкали в клетку. Разумеется, я был не один. В соседних «клетках» жили мальчики. Некоторые из них были мне даже симпатичны – в хорошем смысле этого слова, я был бы не прочь общаться с ними, но дикий, животный страх, живший глубоко в душе, гнал меня прочь из людных мест. Моими друзьями, как и прежде, были книги – в перерывах между «лечением», я должен был сдавать вступительные экзамены. Еще в начальных классах я знал, что в университете буду изучать литературу, и с тех пор не изменил своей цели.
Какие-то потаенные надежды и мечты, связанные с поступлением в университет с треском рухнули в первые же дни учебы. Меня вновь окружили люди, точно такие же, как в школе, с точно такими же проблемами и радостями. Мне нравилось учиться, но и только. Жизнь с каждым днем теряла смысл. На горизонте вырисовывались лишь мрачные своды санатория, который жаждал заполучить мое тело на зимних каникулах. Но однажды все изменилось. Шагая по коридору здания университета на очередную пару и привычно смотря в пол, я заметил до блеска начищенные туфли, проходящие мимо. На улице было сплошное болото, и я изумился, как можно было сохранить обувь в такой чистоте. Подняв глаза, я встретился лицом к лицу с улыбающимся студентом. Лед тронулся… С хрустом надломилась в моем сердце заиндевевшая корка и горячая кровь прилила к щекам. Эта улыбка… Такая теплая и адресованная только мне! Время застыло на миг, вечность протянулась от одной секунды к другой… Стрелка дрогнула и продолжила ход. Шум толпы ударил мне в уши, студент скользнул по мне взглядом и прошел мимо, а я стоял, оторопелый, и смотрел ему вслед.
Из водоворота воспоминаний меня выдернули знакомые шаги. Странно, неужели я пробыл в закоулках своей памяти так долго? И даже не заметил, как начался дождь… Вот идиот. Мокрые прядки облепили лицо, я встал ему навстречу, ежась и со скептической ухмылкой представляя, какой побитой собакой сейчас выгляжу. И это в тот день, когда я наконец решил познакомится… Все как обычно в твоей жизни, Руми. Чему удивляешься-то?
- Привет. А я здесь тебя жду.
Рик изумленно осмотрел меня, вероятно, вспоминая, знакомы ли мы.
- Зачем? – удивился он, не обнаружив в памяти файла с моим именем.
- Хотел спросить, как тебя зовут, - выпалил я и понял, что сейчас он примет меня за психа.
- Рик.. но я не понимаю…
Кажется, сегодня он был не в настроении. Под светящимися обычно глазами залегли тени, и весь он будто сник. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга и молчали. Ситуация была на редкость абсурдной и я решил прекратить это:
- Ладно, иди в дом, а то простудишься.
Я сунул руки в карманы, развернулся и пошел домой. Все получилось абсолютно не так, как я рассчитывал. Но назад дороги нет, и я приду снова, независимо от того, что он подумает обо мне.
- Постой! – крикнул он мне вслед, верно, придя в себя. – А как твое имя?
- Руми, - ответил я и ускорил шаг.
Дождь равнодушно барабанил по крышам, а я душил в себе стыд и раздражение. Дома наверняка будет скандал, но я скажу, что гулял с Нанали. Эта отмазка всегда отбивала у родителей любое желание продолжать меня воспитывать. Ведь они думают, я «выздоравливаю». Ха-ха, если бы они знали, что я влюбился по уши в парня, и с каждым днем ощущаю это чувство все острее… Но они не узнают, никогда.
Рик
Дни тянулись слишком медленно. Я старался приходить к нему как можно реже, полностью отдаваясь учебе, и он не звонил, значит был занят чем-то… а точнее кем-то. Синеглазый паренек не выходил у меня из головы, но мысли были совершенно не радужны. Хотелось прижать его к стене и медленно и с расстановкой вбить в его сивую голову, что его просто-напросто используют. Может быть, испугается и убежит пока не поздно, а еще лучше станет выяснять все у него, после чего обязательно получит отворот поворот. Ох, как же я хотел, чтобы эта история закончилась как можно быстрее.
Вечером я умирал от тоски, то и дело сжимая в руках телефон, и каждый раз забрасывая подальше, чтобы не сделать глупостей. Все повторялось такое бесконечное количество раз, что я точно мог сказать, что когда Тетсу останется один, сам позвонит. Быстрее бы это случилось!
Хорошо, что к этому времени началась сессия. Пусть у меня не было долгов, я решил сдать все экстерном, чтобы убить время. В это же время я мог неплохо подзаработать, прорешивая контрольные нерадивым первокурсникам. Таким образом, жизнь проходила в читальном зале или среди стеллажей с учебной литературой.
Несколько раз я видел его – ангела, отнявшего у меня радость, хотя давно уже пора привыкнуть. Он пробегал мимо, делая вид, будто не замечает моего пытливого взгляда, и совсем не выглядел счастливым. Что происходит между влюбленными, мне оставалось только догадываться, но то, что это волнующе, я мог не сомневаться.
Снова одни и те же мысли! С силой ударяю себя по лбу, тихо застонав от тоски переполняющей душу. Вновь хочется сорваться и просто узнать как он, что с ним, просто поговорить, ведь на большее я никогда не рассчитывал.
- Рик, посмотри вот тут, почему-то не сходиться с ответом!
Так приятно отвлечься от мыслей и просто помочь товарищу. Не умею отказывать, да и не хочу. Иногда мне кажется, что я энергетический вампир, среди людей все становиться на свои места, я даже нахожу в себе силы улыбаться. Будто подзаряжаясь положительной энергией, а стоит мне остаться одному все начинается заново. А может быть, это он вычерпывает ее из меня?
- Блин, ну надо же такую глупую ошибку не заметил! – смеется товарищ и, забирая тетрадь, выскальзывает из зала. Улыбаюсь в ответ, а на сердце стало немного теплее. Вскоре пожилая библиотекарша предупреждает, что зал закрывается и пора сдавать книги, а это значит, пора вновь погружаться в невеселые мысли.
В какой-то момент я чувствую взгляд на себе, хотя еще никогда такого не было. Многие толковали про тяжелый взгляд, но почувствовал я это только сейчас. Мне почему-то стало не по себе, и я очень долго не решаюсь обернуться и проследить за своим наблюдателем, слишком медленно заполняя формуляры. Но рано или поздно мне приходиться это сделать, и когда я встречаюсь взглядом с нарушителем моего душевного спокойствия, с души, словно камень сваливается. Почему-то я думал увидеть совсем другого человека. Разочарование? Что-то очень похожее…
- Рик? – паренек осторожно приближается, но я никак не могу вспомнить, где же я его видел. Он выглядит смущенным и немного сердитым. Может ему тоже нужно что-то решить?
- Привет, - я смеюсь, лихорадочно пытаясь вспомнить имя, - Хм…
- Руми, - подсказывает он и обиженно поджимает губы.
- Прости, забыл, - мне вновь становится легко, и тоска на время отпускает. – Мы, кажется, встречались, но я никак не могу вспомнить, - виновато пожимаю плечами, стараясь разрядить обстановку. Не люблю, когда люди хмурятся.
- Около недели назад, под дождем, - он сбивается и прячет взгляд, будто хочет сказать что-то важное, но не может подобрать нужных слов.
- Прости, но все равно не припоминаю, - мне становится стыдно, и я с двойным усердием пытаюсь пригладить волосы.
- Я приходил к твоему дому…
А вот теперь вспомнил! Широкая улыбка как-то сама собой расплывается на лице, и я в первые секунды не знаю что сказать, только стою, улыбаюсь и с удвоенным интересом рассматриваю Руми. Невысокий, плотный паренек, вызвал ко мне ассоциации с всклокоченным воробышком. На круглом лице сверкают зеленые глаза, как оказалось обладающие таким свойством – сверлить насквозь. Одет паренек уж больно щегольски, в фирменную одежду, которая никогда не была по карману моей семье, но осанка и манера держать себя не выдает в нем гордеца и модника. К тому же я точно могу сказать, что он не учится на моем факультете, ведь на матфаке теперь я знаю всех, от мала до велика, значит не контрольная привела его ко мне.
- Теперь вспомнил, - я по привычке похлопываю его по плечу, но он странно вздрагивает и отступает назад, хотя выражение лица не меняется, оставаясь хмурым и сосредоточенным. – Может, хочешь кофе?
Он вскидывает на меня удивленный взгляд, хотя я вроде бы ничего особенного не сказал, поэтому с улыбкой продолжаю:
- Ну время хоть и позднее, но кафе еще открыто, и я ужасно голоден, может составишь мне компанию?
Он только кивает в ответ. Я снова не могу сдержать улыбки. Почему-то этот воробушек кажется мне забавным, и мне любопытно, что же ему от меня нужно.
В маленьком студенческом кафе почти нет народа, ведь многие уже отправились домой, а третья смена досиживала последние пары, поэтому атмосфера можно сказать даже интимная, если не считать круглолицей продавщицы на раздаче.
Не спрашивая Руми, я купил две кружки обычного кофе из пакетика три в одном и два уже изрядно подсушенных пирожка с сыром и, поставив перед моим собеседником, уселся напротив:
- Ну вот не стесняйся. Угощайся и рассказывай…
Руми
«Что рассказывать-то?» - хотел спросить я, совершенно сбитый с толку его приглашением. Даже не знаю, зачем я подошел к нему в библиотеке… Поздороваться хотел, наверное, а он даже не вспомнил меня! Хотя у него, наверное, много друзей, он популярен, действительно, как запомнить всю мелочь, что мешается под ногами…
Я начал есть нехитрый ужин, чтобы занять чем-то рот и попытался собраться с мыслями. К сожалению, пирожок слишком быстро нашел свой логический конец у меня в желудке, и теперь надо было что-то говорить.
- Я, честно говоря, не знаю, с чего начать. Раньше я хотел спросить, что ты думаешь обо мне, но раз ты меня не помнишь…
Вздыхаю и смахиваю крошки с пиджака.
- Вообще-то мы встретились еще раньше, в университете. Это, может быть, глупо, но я почувствовал, что ты мог бы стать моим… другом.
Навязываюсь… Сейчас он меня пошлет. Однако Рик выглядел удивленным и заинтересованным одновременно.
- Конечно, если хочешь, я с удовольствием буду с тобой общаться! – улыбнулся он и у Руми камень с души свалился. Да что там камень! Стоунхендж с пристройками!
- Спасибо. Значит, я не ошибся в тебе. Странно, что я так серьезно к этому отношусь? Просто у меня никогда не было друзей. Еще со школы… Для тебя подобное, скорее всего, дико, ведь тебя постоянно окружает толпа…
- Но это ведь не значит, что они все мои близкие друзья. Многие просто знакомые.
- Но тем не менее…
Смотрю на него в упор. Отведет взгляд?
- … Ты – душа компании, а я – мизантроп, который пару лет назад объявил войну всему человечеству. Все еще хочешь продолжать общение? – скептически ухмыляюсь.
Выдержал.
- Конечно! Ты с каждой минутой все более распаляешь мое любопытство.
Нельзя пока раскрывать карты. Нужно наблюдать, терпеливо, как охотник за добычей. Главное, чтобы в конце не оказалось, что все это время добычей был ты!
- И долго ты за мной шпионил, чтобы познакомится? – с улыбкой спрашивает Рик и я с трудом сохраняю на лице нейтральное выражение.
- Я не шпионил, я наблюдал. Ну, где-то месяц… Может, больше.
- Шутишь, что ли? – пирожок выпадает у него из рук.
- Нет.
Все, клеймо психа закрепилось на мне окончательно и бесповоротно. Я напрягаюсь и смотрю на него с некоторым испугом.
- Не беспокойся, я смотрел только издали…, - зачем-то добавил я, и на щеках проступило некое подобие румянца, больше похожее на пятна от лихорадки.
- Да все в порядке, - он махнул рукой и хотел похлопать меня по плечу, но почему-то одернул руку. – Просто чудной ты… немного.
Я улыбнулся и допил остатки кофе.
- А что ты изучаешь? – спрашивает Рик, смахивая кудрявую прядку с глаз, и это ничем, казалось бы, не примечательное движение, приводит меня в восторг. Как и все, что он делает…
- Литературу.
- Забавно, а я математику.
Он смотрит на часы. Я слишком хорошо знаю, что обычно следует за этим жестом, и внутренне напрягаюсь.
- Тебе пора? – опускаю взгляд, хмурюсь.
- Да нет, в общем-то…
Старается сгладить неловкость. Но я не буду насильно держать его здесь.
- Ладно, я же вижу… Может быть, еще встретимся.
Я решительно встаю.
- Спасибо за угощение.
Мне остается лишь надеяться, что он не забудет меня снова. Это было бы смешно и горько. Дергаю дверь, ночной воздух врывается внутрь, мигает лампа над головой. Хоровод опавших листьев кружится у моих ног, на луну наползают тучи… Выхожу на дорогу. До моего дома около получаса ходьбы. Вдруг меня ослепляет свет фар, я ничего не вижу, пытаюсь отойти в сторону, но ошибаюсь с направлением и бросаюсь прямо навстречу выехавшей из-за поворота машине. В машине пара, они целуются и не видят меня. Слишком поздно перепугавшийся до полусмерти молодой человек жмет на тормоза. Абсолютная темнота после абсолютного света…
Рик
В последнее время я слишком часто стал бывать в больницах. Я не жалуюсь. Нет, просто ловлю себя на мысли, что привык к ощущению обреченности в этих стенах и больше не чувствую щемящей тоски внутри. В этот раз все прошло относительно благополучно – водитель вовремя затормозил и сам вызвался отвести Руми в больницу. Я же поехал с ними, чтобы убедиться, что жизни паренька ничего не угрожает, да и, в конце концов, пол часа назад я согласился быть его другом… нет скорее товарищем. Слово «друг» для меня уже очень давно имеет совсем другое, отличное от общепризнанного значение.
Пока врач осматривает пациента, а нерадивый водитель отвечает на вопросы, мне остается только устроиться в жестком кресле и, прикрыв глаза, ждать результатов. Наверное, мне следовало хоть чуточку волноваться, но я слишком устал… Эта череда больничных неудач стала преследовать с того неприятного случая с Тетсу, когда мне пришлось провести в больнице почти безвылазно пару дней, далее слег дед. Рядом с ним не нужно было сидеть, ведь желающих и так было предостаточно, но и не приходить я не мог. Несколько месяцев и врачи стали меня узнавать, да и я их, что уж скрывать. Многие из них было очень добрыми и отзывчивыми людьми, и я старался платить той же монетой.
В те дни я стал задумываться о этой непростой профессии. Ведь и у врачей родственники попадали в больницу с разными недугами. Чувствовали они тоже что и я в этот момент, находясь в стенах больницы, или это давно их привычное место работы и не вызывает подобный ассоциаций. Спросить я не решался, стараясь прочитать что-то по лицам, но к сожалению, я совсем не умею читать мысли, не могу даже догадываться… А вот он может…
Тряхнув головой, старюсь отогнать наваждение, настигшее так не вовремя, когда ко мне подходит очень солидного вида человек. Я, почему-то сразу понимаю, что он отец Руми, уж слишком велико сходство. Глаза такие же пронзительно зеленые, тоже вызывают неприятное чувство, что тебя видят насквозь. Он тоже довольно плотного телосложения и не высокого роста, но темных гладко зачесанных назад волосах блестит седина. Мне становится не по себе, но я заставляю себя встать ему на встречу и улыбнуться. Я давно заметил, что, улыбаясь людям, чувствую себя гораздо увереннее, а они расслабляются и настраиваются на дружелюбный лад, но только не в этом случае.
- Где Руми?
А мог бы хотя бы поздороваться… Хотя, наверное, такие люди не привыкли к подобному общению с такими как я.
- Он в палате, - указываю на ближайшую дверь, улыбаюсь, с удвоенным усердием стараясь привести шевелюру хотя бы в подобие порядка – бесполезно.
- Как он? Что с ним? – женщина, держащая под руку отца Руми, выглядит более дружелюбно. У нее большие серые глаза и тонкие губы, в остальном, я не нашел в ней ничего примечательного, кроме того, что кожа уж слишком бледная.
- С ним все хорошо, - я стараюсь говорить как можно более дружелюбно, хотя под взглядами этих важных особ, это выходит несколько неуверенно. – Его сбила машина…
- Ах! Руми!
- Не волнуйтесь, прошу вас! – махаю руками, а из груди вырывается нервный смех. – Он отделался ушибами и легким сотрясением мозга, но врач говорит, что…
- А вы вообще кто такой? – вполне логичный вопрос, но почему-то из уст этого важного господина он прозвучал очень грубо. И взгляд у него какой-то подозрительный, хотя ему стоило поблагодарить меня за заботу о его сыне. Теперь понятно почему у такого отца такой нелюдимый сын, если бы у меня был такой… Хотя у меня нет никакого, и я нисколько не жалею.
- Я его друг, - простой ответ, на простой вопрос, но почему-то он приводит его в ярость.
-ЧТО?! – чуть ли не отпрыгиваю назад, с ужасом смотря на этого разумного человека, разошедшегося из-за такого пустяка.
- Ну, друг, товарищ… - я еще пытаюсь оправдываться, махая руками перед собой, но лицо его уже покрылось пятнами от ярости.
- Убирайся от сюда, чтобы я тебя здесь больше не видел! И не смей приближаться к моему сыну, ты… ты…
Но, кто же я, мне не дано было узнать, потому что мать Руми, вцепилась в локоть разбушевавшегося супруга, умоляя успокоиться, ведь здесь все-таки больница. Веский довод, для всех кроме него. Вскоре на шум выбежали медсестры и врач, осматривающий моего новоиспеченного друга. А я не стал ждать, чем закончится буря, и предпочел ретироваться, пока не схлопотал новых неприятностей.
Кто бы мог подумать, что у такого тихого на вид паренька подобные родители… Они наверное его довели до подобного состояния, что он просит кого-то дружить с ним. Ох, но почему именно я? Этот вопрос мучил меня до самого дома, ведь предстояло решить, что же делать. Отгородиться от него, чтобы не нажить очередных неприятностей на свою голову в виде праведного гнева этого человека, который, судя по всему, обладал огромной властью, или пойти наперекор судьбе и попытаться спасти мальчика из лап этого человека. И если первый вариант казался наиболее подходящим, то второй вызывал в моей душе уж слишком много противоречий.
- Почему так долго, Рик? – дома как всегда пахло печеным, и меня вышли встречать самые дорогие люди – мама и младший братишка, который сразу же повис у меня на шее. Здесь, дома, я чувствовал себя наиболее комфортно, мог забыть на время забыть обо всем, спрятав переживания глубоко внутрь.
- Пришлось задержаться в читальном зале, - пожимаю плечами, весело подмигивая брату. – Ммм… пироги?
- И как ты угадал? – мама смеется, и вытирая руки о фартук направляется на кухню, но останавливаясь на пороге, оборачивается:
- Ах, чуть не забыла, тебе Тетсу звонил, сказал, что не смог дозвониться к тебе на мобильник и спрашивал, не случилось ли что.
Кровь так резко приливает к лицу, что кружится голова. Я хватаюсь за стену, судорожно ища в кармане телефон. Как же так? Почему я не слышал? Действительно, целых три не принятых вызова, и одна смс.
«Ты давно не приходил. Что-то случилось? Я соскучился…»
Кажется, совершенно обычные слова, но у меня от радости перехватывает дыхание. И это последнее многоточие кажется таким важным. Самым важным из всего текста послания.
- Мам, я не буду ужинать дома, упакуй, пожалуйста, двойную порцию, а я пока кофе налью! – кричу я из комнаты, лихорадочно выбрасывая из сумки учебники и тетра, освобождая место для нехитрого ужина, и стираясь причесаться, но как всегда не выходит. В конце концов, я бросаю это неблагодарное занятии и мчусь на кухню, где посмеивающая мама, уже все сделала за меня.
- Я так и знала, что все этим кончится, - по-доброму журят меня, но без разговоров вручают пакет со съестным.
- Приду, как только закончу дела! – я всегда так говорю, уходя к нему, и, кажется, она не очень то верит в подобные объяснения, но и не пытается что-то выведать.
Почти бегом я лечу по темным улицам, прижимая пакет к груди. И в этот момент, кажется, нет на свете человека счастливее меня. Ведь за тоской и ожиданием всегда наступает этот момент, когда я вновь становлюсь самым важным человеком в его жизни. Я верю в это!
Руми
Опрятная комната с низким потолком, свежевыстиранные простыни, тумбочка рядом с кроватью, на ней – какие-то коробочки. Нет, это точно не рай, и уж тем более не ад. Я попал в больницу… Прекрасно. Значит, нужно смириться с мыслью, что так просто от поганки-жизни не отделаться.
«Интересно, Рик видел, что со мной случилось? Может, он здесь?!»
Окрыленный внезапной надеждой я попытался сесть, но закружилась голова. Не позволяя чувствам брать верх над логикой, я одернул себя:
«Да на кой ты ему сдался? Никому не нужны лишние хлопоты с полузнакомыми людьми».
Поняв, что так оно скорее всего и есть я перевел хмурый взгляд в окно, но оно было завешено жалюзями.
«Где же врач? Или кто-нибудь?»
Мое желание лицезреть людей тут же исполнилось. Но я бы предпочел, чтобы их было все-таки поменьше. В комнату ворвались родители, врач и две медсестры. Несложно было понять по лицам присутствующих, что минутой назад произошло нечто ужасное, и я мог только догадываться, что.
- Руми… я честно старался не обращать на тебя внимания… Но ложь! Это слишком!
Мать повисла на рукаве у отца и сдавленным голосом зашептала:
- Перестань, Асано, не здесь и не сейчас! Руми нужен покой и отдых! Успокойся, прошу тебя!
Врач был явно сбит с толку странным поведением моего родителя, но свой долг решил выполнить честно и до конца.
- Ваш сын отделался легкими ушибами и дня через два встанет на ноги. Пока ему нужен покой и как можно меньше движения. Лучше вам оставить его на ночь здесь, а утром…
- Я сам знаю, что для него лучше! – странно, обычно отец держит себя более достойно. – Сейчас подъедет машина, мы заберем его отсюда. Спасибо за услуги, доктор. Сколько я вам должен?
Дальше я не слушал. Закрыть глаза и успокоится. Ложь… Он обвинил меня во лжи. И дело скорей всего в выдуманной Нанали, иначе бы отец так не бесился. Внезапная догадка пронзила сознание и все встало на свои места.
«Рик все-таки отправился со мной! И встретил моих родителей… О боже, лучше бы я умер. Страшно даже представить, что наговорил ему мой многоуважаемый папаша!! Прости, прости меня, Рик, я не знал, не знал, что все обернется так по-идиотски…»
Отчаянье и злость душили меня на протяжении всей поездки. Разумеется, простая больница их не устраивала. Хотелось орать, разбивать окна и выпрыгивать из машины, но я понимал, что никакой пользы ни одно из этих действий мне не принесет. Отец сидел напротив, упрямо уставившись в окно, мать не спускала с меня глаз, хотя лучше бы и она отвернулась. Сочувствие и жалость были много хуже ярости. Меня считали слабым, беспомощным и больным. Неизлечимо больным. У меня не было ни сил, ни желания доказывать обратное этим упершимся баранам. Я заботился только о том, чтобы не произвести ни единого звука, что мог бы как-то выдать состояние моей души. Мое сердце навсегда закрыто для них. Теперь оно закрыто для всех, ведь Рик вряд ли захочет иметь со мной дело. Да что там… Он с легкостью вычеркнет меня из своей памяти. Это совсем не сложно. Но я не забуду, никогда. Его улыбку и то, с какой легкостью он согласился дружить со мной. Кем бы я мог стать для тебя, Рик?
Последняя надежда увязла в трясине неудач, и поделом. Я не предназначен для счастья, оно чуждо мне, хотя… тогда, в кафе, на секунду я даже поверил, что могу быть хоть чуточку счастливым…
Спасительный сон на долгие десять часов оградил Руми от внешнего мира и мрачных дум. Но, как и все хорошее, он кончился. В новую палату, которая, кстати говоря, не слишком отличалась от предыдущей, забрел неизвестно откуда взявшийся солнечный лучик. Руми следил за ним взглядом, пока дверь внезапно не отворилась. Парень вздрогнул, а перепуганный лучик исчез. Или просто солнце в очередной раз скрылось за тучей. В любом случае, в комнату было совершено вторжение особой, которую Руми меньше всего хотел сейчас видеть.
- И что ты можешь сказать в свое оправдание? – отец явно поостыл со вчерашнего вечера, но он никогда не любил тянуть кота за хвост.
- Потрудись мне объяснить, в чем я провинился, папа.
Злоба и раздражение, было притихшие, вновь подняли голову и принялись будоражить кровь. Руми стиснул кулаки и прямо посмотрел в глаза отцу. Камень налетел на камень, посыпались искры, но в этот раз победил старший.
- Я все знаю. Про твоего «друга». – последнее слово было содержало такой подтекст, что надо было быть глухим остолопом, чтобы его не заметить. Руми никогда не страдал глухотой и считал себя довольно неглупым малым.
- Что ты сказал Рику? Дословно, пожалуйста. – выдавил из себя парень, садясь на постели и комкая в руках простынь.
- Я посоветовал ему убраться из твоей жизни как можно скорее.
Так и знал. Как бы он хотел сейчас послать папу… ну хотя бы к его многочисленным менеджерам.
- Какого… черта ТЫ влезаешь в мою жизнь?! – грубить было нельзя, это Руми понял сразу по опасному блеску в глазах отца, но не мог остановится, - я никогда тебя об этом не просил! Представь себе, параноик, что Рик ПРОСТО друг. Мы познакомились с ним вчера. Ты сошел с ума на почве моей, так называемой, «болезни» и видишь только то, что хочешь видеть!
- Не смей разговаривать со мной таким тоном. Я твой отец и не потерплю…
- Убирайся вон! Я не желаю тебя видеть!
- Нет, ты будешь видеть меня столько, сколько захочу я. Замолчи. Твоя истерика меня утомляет. Ты не должен якшаться с сомнительными типами. Подбери себе друзей из нашего круга, только сперва познакомь нас. Я хочу быть уверен в тебе и твоей безопасности. Пока ты не женишься, я ответственен за то, чтобы ты не замарал свою и мою честь. Не смей уподобляться этим размалеванным уродам! Ты не такой! Ты нормальный парень, и, может быть, из тебя выйдет, наконец, хоть что-нибудь толковое. Учи свою литературу и перестань забивать мозги всякой дурью!
- Я не собираюсь общаться с тупоголовыми болванами из «вашего круга»! Ты не можешь мне запретить…
- Тогда отправишься в санаторий немедленно.
Угроза была действенная. Но вошла мать, видимо, слушавшая за дверью.
- Перестань, Асано. Ему нужно учиться…
Отец сцепил зубы и выдохнул, наверное, пытаясь успокоится.
- Мы вернемся к этому разговору. Лучше прислушайся к моим советам, пока не стало поздно.
Рик
В тот вечер меня ждало ужасное разочарование. Пусть он и позвонил мне тогда, написал, что соскучился, но наедине остаться так и не удалось, и всему виной его белокурый ангел. О, как я ненавидел его в тот момент. Пусть вечер проходил в дружеской обстановке, и между этими двумя не было ни единой искры, не считая пускаемых в сторону Тетсу взглядов со стороны ангела, но все равно я чувствовал себя не в своей тарелке – третьим лишним. И даже несмотря на то, что за годы не прерывающейся ревности я успел привыкнуть, желание сбежать сию же минуту не покидало меня ни секунды за весь вечер.
Когда я уже уходил, произошло что-то невероятное, то, что оставило в моей памяти яркое воспоминание. Когда по привычке я помахал рукой на прощание, и собирался покинуть это гнездышко, Тетсу шагнул вслед за мной и обнял. В тот момент весь мир стал ярче в сотню тысяч раз, а я застыл на пороге, боясь пошевелиться.
- Спасибо что пришел, - он говорил мягко, немного шутливо, но я отчетливо различил в нотках его голоса нежность.
- Да не за что, - решил отшутиться я, но не попытался высвободиться из объятий.
- Приходи чаще, я правда очень скучаю, когда тебя нет рядом, - кончики пальцев скользят по шее, а я напрягаюсь, затаив дыхание, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица.
- Хорошо, - голос дрогнул, не смотря на все мои попытки выглядеть равнодушным.
В тот же миг он отстранился, отступая на шаг назад. Все это продолжалось считанные секунды, но для меня это было похоже не вечность, где каждый удар сердца замедляется, прежде чем уступить место новому.
Почему он так поступил тогда, для меня так и осталось загадкой. Видел мою подавленность в течение всего вечера или пытался подразнить своего мальчика, который все время во время наших объятий стоял, распахнув огромные синие глаза, в которых так отчетливо читалась обида? Пусть даже и дразнил. Это ничего не меняет. Я уже не жалел, что пришел, и в смятении вернулся домой.
С тех пор я стал каждый вечер вновь приходить к нему. Нам было весело втроем. Мы играли в разные странные игры, ели мамины пироги или говорили о разных важных вещах. Обычно эти разговоры заканчивались нашими с Тетсу спорами, а ангел сидел в стороне и, закусывая губу, напряженно смотрел. Может, ревновал? Хотя какая разница. Но как бы мы не проводили время, все заканчивалось одним и тем же – объятиями на прощание. Ради этого можно было вытерпеть некоторые неудобства.
Жизнь стала наполняться красками и каким-никаким смыслом. Я не пытался понять, что происходит между моим лучшим другом и его ангелом, впрочем, я всегда так поступал.
Под впечатлением новых впечатлений и ощущений, я не заметил, как прошло около недели, и даже не вспомнил про существование Руми, пока однажды не увидел в толпе, выходящей из поточной аудитории. Он не заметил меня, а я не стал расталкивать его одногруппников локтями, решив подойти обязательно в следующий раз.
Стоило «воробышку» вновь замаячить на горизонте, и я стал за него беспокоиться, ведь во время короткой встречи в коридоре, я не заметил ни капли радости на лице паренька. А я почти физически не мог вынести, когда кто-то рядом был грустный и несчастный.
В следующий раз наша встреча получилась такой же короткой, но в этот раз он увидел меня и нахмурился, отводя взгляд, а я, уводимый толпой, успел помахать моему новоявленному другу и, улыбнувшись одними губами, сказать «привет».
Сложно было встретиться, обучаясь на совершенно разных факультетов, но я не терял надежды, поджидая Руми в кафе и у входа, но все впустую. На тот момент я совсем забыл про угрозы его отца, движимый желанием помочь нуждающемуся, ведь сам был почти счастлив.
Встреча произошла совершенно неожиданно, когда я ее не ждал. В очередной раз, задержавшись в читальном зале допоздна, я пропустил момент, когда закрылась раздевалка, в которой я оставил плащ. Спускаясь в подвальное помещение, я уже представлял, как будет ворчать гардеробщица, но, услышав голоса, прибавил шаг.
На скамейке в опустевшем помещении сидел Руми и с тоской смотрел в окно. Я остановился рядом и слегка похлопал его по плечу.
- Почему не идешь домой?
Он поднял на меня взгляд, и глаза расширились от удивления, и, кажется, чуточки радости.
- Я потерял бирку, - он виновато пожал плечами, - И мне сказали, что пока последний человек не заберет свою одежду, мне не отдадут мою куртку.
- Прости, что заставил ждать, - улыбаюсь, забирая у недовольной женщины плащ, а она в свою очередь возвратила одежду Руми.
- Не думал, что ты будешь общаться со мной после того, что наговорил мой отец, - он хмурится и не смотрит на меня, когда мы идем по опустевшим коридорам университета. При упоминании этого человека я напрягаюсь, но стараюсь не подать вида, чтобы не волновать его еще больше.
- Твой отец, наверное, что-то неправильно понял, и если ты все еще хочешь, чтобы я был твои другом…
- Конечно, хочу! – выкрикивает он, смотря на меня так, как если бы я был богом. Мне вновь становится не по себе, но я смеюсь, пытаясь разрядить обстановку.
- Мы можем просто не говорить ему о том, что общаемся, - пожимаю плечами, и на лице расплывается улыбка, при виде того, как сильно меняется выражение его лица – оно сияет.
- Конечно, это не очень хорошо, и не честно по отношению к нему…
- Нет, нет, это он поступает несправедливо, не позволяя мне общаться с кем-то из моего окружения, поэтому не думай о нем, хорошо? – я впервые вижу на его лице улыбку. Она робкая и несколько неуверенная, больше похожая на гримасу, но все равно такая теплая и открытая. В этот момент я понимаю, что сделал правильный выбор.
На улице начался дождь, и я уверенно предлагаю моему новому другу укрыться под моим пусть и не большим, но все же зонтом. Он некоторое время медлит, но все же подходит ближе, хотя и держится на расстоянии.
По большей части говорю я, расспрашивая его об учебе, их факультете, преподавателях. Постепенно мне удается разговорить молчаливого воробья, хотя и с большим трудом, и от этого становиться так радостно на душе. На остановке мы долго ждем автобус, который идет в частный сектор. Я стараюсь, чтобы болтовня не прекращалась ни на миг, и он не сопротивляется, хотя, скорее всего это причиняет ему, не привыкшему к такому активному общению, неудобства. Я бы хотел проводить его до самого дома, чтобы он не вымок насквозь, но понимаю что это просто невозможно. Когда свет приближающегося автобуса ослепляет нас, я, смеясь, жму прохладную широкую ладонь, предлагая встретиться завтра в кафе на большой перемене, и увидев как засветились зеленые глаза, могу точно сказать, что очень рад чужому счастью.
Руми
Вокруг меня жили своей жизнью вещи и люди. Мир вращался, как древняя карусель в парке, не желая останавливаться, он убивал своей монотонностью и постоянством. Определенный плюс в этом был: отец совсем успокоился и перестал следить за мной, только какой толк был мне от этого плюса, когда Рик исчез из моей жизни навсегда? Какое страшное слово. Я чувствовал, как превращаюсь в какое-то тупое одноклеточное существо, которому ничего не нужно и ничего не интересно. Пару раз родители насильно тащили меня с собой на светские мероприятия и знакомили с девушками. Я изо всех сил старался быть подчеркнуто вежливым, и, к моему вящему удовольствию, ни на одну впечатления не произвел. «Может, они все лесбиянки?» - думал я про себя и посмеивался в кулак.
Но перемены явились во всем великолепии как обычно неожиданно. Встреча в раздевалке, последующая прогулка под дождем и рукопожатие… Нет, не так! Прикосновение твоей теплой руки. Хлюпая домой по глубоким лужам и не замечая их, я прижимал руку к груди, тщетно стараясь утихомирить сердцебиение. Кровь стучала в висках, а глаза застелил туман.
Ты оказался еще более удивительным, чем я мог себе вообразить. Ради меня ты решился проигнорировать запрет отца, который, я знаю, умеет убеждать. Ты сам предложил мне возобновить нашу дружбу и, наконец, сам назначил встречу. Завтра… Часы ожидания растянулись в вечность и ползли старыми черепахами.
- Рик…, - шептал я, улыбаясь в подушку, как идиот.
Утро встретило меня дикой головной болью и насморком. Я жутко злился на себя, стараясь как можно меньше шмыгать носом при родителях - не хватало еще остаться сегодня дома!
На первых парах я почти лежал на парте и каждые пять минут прикладывал к горячим щекам не менее горячие ладони. На одной из перемен я сбегал в аптеку неподалеку от университета. Двойная доза антибиотика помогла, и я ощутил в себе силы даже что-то конспектировать. Но мысли вертелись вокруг предстоящей встречи, и я настолько ушел в себя, что не заметил, как начал малевать в тетради пошлые сердечки. Покраснев до кончиков волос, я с громким хрустом выдрал лист, обратив на себя внимание всей аудитории, и запихнул его на дно портфеля, обещая себе сжечь бумажонку сразу по окончании ленты. За этим занятием меня и застал Рик.
- Что ты делаешь? – он с любопытством разглядывал исписанный мелким почерком остаток листа.
- Ни..ничего! – я вскочил и неуклюже попытался запихнуть «компромат» в карман. Как и ожидалось, он выпал на пол. Мы оба потянулись за листком, чуть не столкнувшись лбами. Его рука вновь коснулась моей, заставив меня вновь залиться краской. Я, как сумасшедший, выхватил у него лист и метко зашвырнул в ближайшую урну.
- Все, - я с облегчением перевел дух и вдруг понял, что сказал это вслух. Внезапный приступ кашля спас меня от дальнейших объяснений.
- Лучше не подходи ко мне близко, я, по-видимому, простудился…
- Так чего в универ пришел? – Рик покачал головой и попробовал мой лоб.
Я промолчал. Не говорить же, что слишком сильно хотел его увидеть!
- О, брат, у тебя серьезная температура! Придется отвезти тебя домой…
Я замотал головой раньше, чем успел подумать.
- Не хочешь? Я бы предложил переночевать у меня, но что скажут твои родители?
Ради того, чтобы остаться с ним наедине так долго, я готов был продать душу дьяволу, к тому же, у меня имелись кое-какие идеи насчет того, как обеспечить себе алиби.
- У тебя есть подруги-девчонки? Если бы можно было попросить их смеяться и болтать в течение примерно двух минут…, - я усмехнулся и вопросительно воззрился на Рика.
- Эээ, думаю это не проблема. Но каким образом ты собираешься отпрашиваться?
- Ты их сначала сюда приведи, - улыбнулся я, преисполненный энтузиазма.
Рик почесал в затылке и пошел искать однокурсниц, которые были ему обязаны не одной контрольной работой. Вскоре три девушки были доставлены в кафе. Они действительно смеялись без перестану и так смотрели на Рика, что я ощутил неприятный укол ревности. Заставив себя подавить глупые чувства и улыбнуться, я объяснил девушкам, что от них требуется и, достав сотовый, набрал номер матери.
- Меня пригласили на вечеринку, да… Не смогу придти, буду ночевать у Нико… Да, да… Хорошо…
Вдруг одна из барышень решила сымпровизировать и, вырвав у меня телефон, со смехом крикнула в трубку, что позаботится обо мне как следует. Видимо, этот аргумент стал для мамы решающим, и она отпустила меня с благословением.
Проблема была решена.
Его родителей пока не было дома, а братишка играл в новую компьютерную игру в соседней комнате и не обращал на нас никакого внимания. На мое приветствие он кивнул и, высунув язык от усердия, продолжил бомбить вражеские то ли самолеты, то ли корабли…
- Снимай свитер и ложись сюда, - скомандовал Рик, сметая с дивана гору одежды и самых разнообразных вещей вплоть до валанчиков и тетриса. – Извини за беспорядок…
- Да ну… Я оторвал тебя от учебы, заставил ухаживать за собой, ночую у тебя в доме, а ты еще извиняешься…
- Будто это мне в тягость! Мы же друзья, Руми?
Не дожидаясь ответа, он укутал меня в плед и пошел на кухню – делать чай.
Я лежал, почти опьяненный свалившимся счастьем и вдыхал запах пледа, под которым, возможно, спал он. Каждая деталь, каждая вещь в этом гостеприимном доме казалась мне особенной, и я старался запомнить все до малейшей мелочи.
Его родители так и не вернулись – Рик сказал, что они уехали к внезапно заболевшему дедушке, и мне стало совсем неловко, но он успокоил меня, что там и без него разберутся.
- Ну как самочувствие? – спросил он, с подозрением разглядывая градусник.
- Если учесть ведро чая у меня в животе, то вполне нормальное, - улыбнулся я, отчаянно желая, чтобы он снова попробовал мой лоб… губами…
- А где ты будешь спать? – спросил я, чтобы как-то направить мысли в другое русло. Благо румянец на щеках теперь можно было запросто отнести к последствиям температуры.
- Постелю на полу, - он пожал плечами и улыбнулся.
- Рик, я… Это так странно для меня, твоя забота… Спасибо.
Понимаю, что сейчас могу наговорить много лишнего и вовремя прикусываю язык.
- Да что ты, в самом деле. Тебе бы отдохнуть, Руми, постарайся заснуть. Я сейчас вернусь.
Довольно скоро он укладывается на полу, и я прислушиваюсь к его ровному дыханию. Подумать только… Ожившая мечта – так близко. Я свешиваюсь с дивана и любуюсь его умиротворенным лицом. Кажется, в глазах Рика было сегодня что-то печальное, хоть он и пытался это скрыть. Что тревожит его? Я спрошу, потом… Надеюсь, это не отвергнутая любовь. Но даже если так, я буду бороться за него и ему придется… Придется смирится со мной.
- Я избавлю тебя от печали, Рик…, - прошептал я одними губами и коснулся пальцем его щеки, тут же одернув руку и отвернувшись к стене.
Продолжение следует ^^
@настроение: гуд
@темы: Шиза, Мальчики, Ориджинал, Творчество
)
register_image(3752413050);
Ну что за чушь! За границу хоть в грязном носке отправляй, а по России види те ли не положено 
Но я как упрямый доковыляла до третьей почты и слава богам нашал тару, но мои ноги были к тому времени убиты ужасно и хотелось просто так снять обувь и идти пешком по горячему аяфольту 
(( наверное я эгоистичное жЫвотное 
