Я злой и страшный серый волк...
Это что-то нереальное, я потеряла все слова, это ... это... это 
15.06.2009 в 10:47
Пишет Anglessa:Для самого любимого крестника - Люпи
Название: Роман цвета апельсинов
Автор: Anglessa
Бета: -
Рейтинг: R
Жанр: Angst/Romance
Тип: слэш
Размер: мини
Статус: закончен
От автора: я честно старалась написать ангст, но вышло нечто флафное и розово-сопливое.
Пишет Люпи: в общем, должен быть ангст про то, что это братья и это инцест, но любовь побеждает и все становиться в шоколаде.
читать дальшеТы как обычно забылся на кухне среди гор учебников и волн остывшего, ненавистного зелёного чая. Делаешь небольшой глоток и взлохмачиваешь пятерней шоколадные локоны, отросшие уже ниже плеч. Шестым чувством понимаешь, что надо идти и состригать весь этот беспорядок и, что если не пойдёшь ты, то огненный Майл затащит тебя в парикмахерскую сам и, чтоб это было быстрее, он принесет тебя специалисту на руках. Усмехаешься в кулак, и давишься чаем вставшем посреди горла. Отчего-то отчаянно хочется видеть своего рыжего, взъерошенного музыканта с соблазнительной и немного хитрой улыбкой на губах. Вздыхаешь и отодвигаешь от себя мизинцем тонкую потрепанную брошюрку, в смысл которой пытаешься безуспешно вникнуть последний час или два. Кожа на пальцах такая же сухая, как страницы в ней. От долго знакомства всё-таки ты умудрился оставить знак на память. Дёргаешь верхнюю пуговицу рубашки, заставляя её расстегнутся. Кожа на шее горячая и воспаленная, обожженная старыми прикосновениями и неловкими тёплыми губами… Одна эта мысль заставляет вздрогнуть, и вспомнить мягкое касание вязаного клетчатого шарфа к небритой раскрасневшейся щеке, а потом почувствовать апельсиновое дыхание где-то возле ключицы по которой уже пробежались ледяные с мороза, тонкие пальцы музыканта.
Спасительные учебники, позволяющие забыться хоть ненадолго, больше не помогают. Кутаешься в пальто и высоко поднимаешь воротник, чтоб закрыться ото всех. Расчёска не берёт твои тёмные, густые пряди, а только дёргает их и больше лохматит. Связываешь их в хвост и перекидываешь через левое плечо, вперёд, дабы не дать ветру спутать их ещё больше. Моросит дождь. Невесомые, лёгкие прядки закручиваются в колечки на висках, очень кокетливо и по-женски обрамляя угловатое, острое лицо. Ты видишь, как смотрят на тебя девушки, как они бросают в твою сторону красноречивые взгляды, пытаются донести до тебя свои улыбки… А ты лишь ещё больше уходя в себя, высматриваешь на улице тонкий, ломаный силуэт молодого музыканта.
Дождь. Теперь он сильней бьёт по низеньким крышам пригорода и серому асфальту. Холодный капли скатываются со щёк, с шеи, попадают за воротник, не давая окончательно кануть в безвременное небытие, которое окрашено цветом апельсиновых леденцов, которые любит Майл.
- Кай, мой ангел грустит? – Вкрадчивый ласкающий слух шёпот из-за твоей спины на ухо. Колечки на висках подрагивают, щекоча щеку залитую румянцем.
Только краем глаза замечаешь рыжую вспышку, режущую взгляд. Майл… Верить в такое чудо невозможно. Ты захлебываешься счастьем благодаря родному «рыжему» человеку, вновь спасшему тебя от больничной койки, стерильно белых стен и горьких, невкусных таблеток. Спиной прижимаешься к его груди, ощущая даже через пальто холодные ладони.
- Ты замерз, - говоришь то, что первое приходит в голову, и от этого смущаешься. – Майл…
- Ты меня согреешь, ангел? – Он привычно насмешлив и улыбчив. Накрывает свои ладони твоими и легонько их сжимает.
Держаться, когда он так делает невозможно. Глаза заволакивает пеленой желания. Ты думаешь, что если эта пытка продолжится, можно будет и наплевать на полную улицу людей, отчего высыпавших из квартир и домов в дождь. Накручивая сам себя, сбиваешь дыхание и хрипло дышишь, пытаясь повернуться к нему. Но он так сильно прижал тебя к себе, что возможности разглядеть его лицо, нет. Да и смотреть не зачем. Ты знаешь каждую его черточку, тот соблазнительный немного угловатый разрез губ и его нежную, осязаемую улыбку, тот прищуренный взгляд бездонных и от того отрешенных и пустых голубых глаз, те родные ямочки, появляющиеся, когда он освещает тебя своей счастливой улыбкой, длинные девичьи ресницы и неглубокую морщинку на переносице… Близкий, незаменимый Майл. Ты привязан к нему, тогда когда он, свободен от обязательств и независим. Меняет города, страны… Ищет приключения, когда ты запираешься в квартире на все замки и гробишь себя над учебниками, проклиная шумных соседей.
- На сколько ты приехал? Начинать мне боятся потерять тебя снова, брат? – Знаешь, что слова уже не воспринимаются, но всё равно задаешь вопрос, опуская ресницы, прячась тем самым от его проницательного взгляда. Ты всегда был более робким и скромным, чем разнузданный брат.
Руки крепко смыкаются у тебя на талии, а губы легонько запечатляют след на бледной шее. Прерывающееся дыхание опаляет и без того красную щёку. Он знает, что тебе это нравится, что ты сделаешь всё, чтоб быть с ним лишь одну ночь… Ночь на двоих…
- Я обещал Аико наведаться в Штаты. Ей душно там, среди небоскребов и полуфабрикатов… Говорит, что забывает, как выглядит «настоящая» природа…
- Тогда почему ты не взял её с собой? – Вздрагиваешь, думая, что не смог бы быть с ним, если бы Аико приехала тоже. Милая, наивная и невинная темноволосая девушка стала бы огромной проблемой ещё и здесь, мешая вашим отношениям.
- Самолёты… - задумчиво тянет музыкант, кладя подбородок на твоё плечо и щурясь от капель дождя падающих на лицо. – Кай, ты же знаешь, что она их не переносит.
- Совершенно не твой тип, - выдыхаешь ты, замечая облако пара, оторвавшееся от твоих губ, и исчезнувшее в сгустившихся сумерках. Зябко от моросящего дождя и от его пронизывающих объятий, от касания его холодных рук к твоим ладоням… От его бездонного цепкого взгляда. – Ты завел жену домоседку. Не похоже на тебя, брат.
- Зато всегда при себе, - равнодушно ответил он, на твой неудачный подкол, при этом не переставая улыбаться уголком губ.
Сильные руки развернули тебя за плечи. Теперь уже лицом к лицу перед друг другом. Он цепко хватает тебя за подбородок, вынуждая приподнять голову. Ты не можешь предугадать его действия. Боишься его слов… Хоть вы и близки, но в голове гладящего тебя по щеке музыканта, есть абсолютно свои правила, различные с твоими нормами. Вот и сейчас он кусает бледно-розовую губу с совершенно неожиданными словами:
- Если тебе перекрасится обратно, мы будем похожи… И кажется линз в прошлый раз не было, так? – Он оглядывает тебя со всех боков очень внимательным взглядом, зная, насколько это тебя смущает.
- Я не хочу быть твоим клоном, твоей копией… Тенью, - голос дрожит, а слова причиняю боль. Копия… Когда он понял, что быть близнецом это не счастье, а вечное принижение одного? Когда тебя сравнивают с более успешным, более умным, дружелюбным… жить в вечном поединке, зная, что внешне вас не различить. Одинаковые голубые глаза с прищуром, улыбки, немного угловатые, но всегда сияющие счастьем, огненные всполохи волос… Тени друг друга. И разве скажешь, что линз нет, а просто это взгляд потух, окрашивая лазурь в грязно-мятный цвет?
- Тень? – Он тоже вздрагивает. А ты запоздало ухватываешь мысль, что он тоже может сомневаться. Ведь все свои недостатки он преподносит, как достоинства. Он будто бы горд, но похоже, что просто скрывает их за иллюзией шуток и смеха.
Пожимаешь плечами, чувствуя на них, его ладони. Длинные пальцы невесомо пробегаются по открытой шее, крадя с твоих губ глухой стон, слышный лишь вам двоим. Хочется прикоснуться к его губам своими, почувствовать улыбку, ласкать нежную и тонкую, словно чистый шелк кожу, тонуть в этих глубоких и мистических глазах… эти ощущения приходят вместе с ним, с твоим музыкантом.
Большой палец на секунду накрывает твои губы, а следующий за этим поцелуй очень сладок и неожидан. Будто это не просто обычное касание губ, а соприкосновение сердец, разговор на языке двух влюблённых. Время короткое, и разорвавшийся поцелуй несёт лишь горьковатое воспоминание. Ты вновь смущаешься, и смотришь на Майла испуганным взглядом, а он смеясь ловит твою ладонь и, сплетая свои пальцы с твоими ведёт тебя прочь. Только когда он развернулся, колючий шарф проскользнул по твоей щеке, обдав привычным цитрусовым запахом.
Тянет тебя домой. Ладони крепко сплетены, но в темноте этого незаметно. И непонятно кто боится потерять, а кто потеряться. Оба цепляются друг за друга… Только вот он смеется глядя на это, а ты сконфуженно отводишь взгляд, не видя счастье на его лице.
- Зачем бродить по улице в такое время? Не понимаю... Ты неправильный ангел! – Смеётся Майл, падая на софу и утягивая тебя за собой. Он мокрый и взъерошенный, но от этого ничуть не несчастный. – Кай, отдай мне крылья, ты всё равно ими не пользуешься.
Он стягивает с тебя пальто и запускает влажные, холодные ладони под тонкую ткань рубашки. Мягкие подушечки пальцев пробегаются вдоль позвоночника, заставляя тебя выгнуться навстречу брату, и уткнуться носом в ещё завернутый вокруг шеи клечатый шарф. Шарф такой же мокрый, как и его хозяин, и от него пахнет улицей, апельсинами и немного табаком. Майл коротко усмехается, спуская с твоих плеч расстегнутую рубашку и прокладывая дорожку губами от ключицы к шее и выше, к мягким, припухшим губам. Слетевший тихий стон растворяется в жарком и горячем поцелуе... Это отшибает последние мысли о смущении и страхах. Цепляешься за шарф, как за спасательный круг, хотя понимая, что уже давно утонул в его ласках.
- Ангел... – Сладко тянет он, пропуская сквозь пальцы шоколадные пряди и трясь носом о твою щёку. От этого сердце учащенно забилось, а движения стали расторопными и немного суетливыми. Ты путаешься в замках, пуговицы не желают выдергиваться из петель... А он, ради кого всё это делается, только улыбается, пытаясь поймать твой путаный взгляд.
Поцелуи растекаются по телу жидким светом. Ваши чувства никак нельзя назвать любовью, также, как и братьями вас тоже назвать нелегко. Конечно за Майла ты говорить не в ответе, но сам по себе чувствуешь, что каждая встреча лишь влечение... Просто до одури приятно целовать его холодную, гладкую, словно мрамор и нежную подобно шелку кожу. Приятно чувствовать его будоражащие сознание ласки... просто забываться в пьянящем калейдоскопе страсти и желания. Чувствовать сплетение, единение тел, видеть куртуазные тени на стене, будто бы выполненные великим мастером с филигранной четкостью. Он вырывает из твоей груди очередной стон, только этот уже с примесью боли. На глазах выступают непрошеные, стыдливые слёзы. Пытаешься отвернуться, но он ловит твоё лицо в клетку прохладных рук и, проводя указательным пальцем по губам, очень тихо и ласково говорит, пытаясь тебя успокоить:
- Не бойся, мой Кай, - шепчет он на ухо, опаляя его разгорячённым дыханием. – Ведь всё хорошо... просто верь мне, ангел...
И ты веришь. Безгранично, безмерно. Ты задыхаешься, тонешь, увязаешь в нём, мгновенно растворяешься, как белая шипучка в стакане с горячей водой.
- Майл… - С хрипом из груди выкрикиваешь его имя за мгновение до того, как провалиться в замазанное оранжевой краской небытие.
И уже не чувствуешь холодных губ на щеке, и не слышишь глухого голоса:
- Спи, ангел, я с тобой...
URL записиНазвание: Роман цвета апельсинов
Автор: Anglessa
Бета: -
Рейтинг: R
Жанр: Angst/Romance
Тип: слэш
Размер: мини
Статус: закончен
От автора: я честно старалась написать ангст, но вышло нечто флафное и розово-сопливое.
Пишет Люпи: в общем, должен быть ангст про то, что это братья и это инцест, но любовь побеждает и все становиться в шоколаде.
В темноте все цвета одинаковы
Фрэнсис Бэкон
Фрэнсис Бэкон
читать дальшеТы как обычно забылся на кухне среди гор учебников и волн остывшего, ненавистного зелёного чая. Делаешь небольшой глоток и взлохмачиваешь пятерней шоколадные локоны, отросшие уже ниже плеч. Шестым чувством понимаешь, что надо идти и состригать весь этот беспорядок и, что если не пойдёшь ты, то огненный Майл затащит тебя в парикмахерскую сам и, чтоб это было быстрее, он принесет тебя специалисту на руках. Усмехаешься в кулак, и давишься чаем вставшем посреди горла. Отчего-то отчаянно хочется видеть своего рыжего, взъерошенного музыканта с соблазнительной и немного хитрой улыбкой на губах. Вздыхаешь и отодвигаешь от себя мизинцем тонкую потрепанную брошюрку, в смысл которой пытаешься безуспешно вникнуть последний час или два. Кожа на пальцах такая же сухая, как страницы в ней. От долго знакомства всё-таки ты умудрился оставить знак на память. Дёргаешь верхнюю пуговицу рубашки, заставляя её расстегнутся. Кожа на шее горячая и воспаленная, обожженная старыми прикосновениями и неловкими тёплыми губами… Одна эта мысль заставляет вздрогнуть, и вспомнить мягкое касание вязаного клетчатого шарфа к небритой раскрасневшейся щеке, а потом почувствовать апельсиновое дыхание где-то возле ключицы по которой уже пробежались ледяные с мороза, тонкие пальцы музыканта.
Спасительные учебники, позволяющие забыться хоть ненадолго, больше не помогают. Кутаешься в пальто и высоко поднимаешь воротник, чтоб закрыться ото всех. Расчёска не берёт твои тёмные, густые пряди, а только дёргает их и больше лохматит. Связываешь их в хвост и перекидываешь через левое плечо, вперёд, дабы не дать ветру спутать их ещё больше. Моросит дождь. Невесомые, лёгкие прядки закручиваются в колечки на висках, очень кокетливо и по-женски обрамляя угловатое, острое лицо. Ты видишь, как смотрят на тебя девушки, как они бросают в твою сторону красноречивые взгляды, пытаются донести до тебя свои улыбки… А ты лишь ещё больше уходя в себя, высматриваешь на улице тонкий, ломаный силуэт молодого музыканта.
Дождь. Теперь он сильней бьёт по низеньким крышам пригорода и серому асфальту. Холодный капли скатываются со щёк, с шеи, попадают за воротник, не давая окончательно кануть в безвременное небытие, которое окрашено цветом апельсиновых леденцов, которые любит Майл.
- Кай, мой ангел грустит? – Вкрадчивый ласкающий слух шёпот из-за твоей спины на ухо. Колечки на висках подрагивают, щекоча щеку залитую румянцем.
Только краем глаза замечаешь рыжую вспышку, режущую взгляд. Майл… Верить в такое чудо невозможно. Ты захлебываешься счастьем благодаря родному «рыжему» человеку, вновь спасшему тебя от больничной койки, стерильно белых стен и горьких, невкусных таблеток. Спиной прижимаешься к его груди, ощущая даже через пальто холодные ладони.
- Ты замерз, - говоришь то, что первое приходит в голову, и от этого смущаешься. – Майл…
- Ты меня согреешь, ангел? – Он привычно насмешлив и улыбчив. Накрывает свои ладони твоими и легонько их сжимает.
Держаться, когда он так делает невозможно. Глаза заволакивает пеленой желания. Ты думаешь, что если эта пытка продолжится, можно будет и наплевать на полную улицу людей, отчего высыпавших из квартир и домов в дождь. Накручивая сам себя, сбиваешь дыхание и хрипло дышишь, пытаясь повернуться к нему. Но он так сильно прижал тебя к себе, что возможности разглядеть его лицо, нет. Да и смотреть не зачем. Ты знаешь каждую его черточку, тот соблазнительный немного угловатый разрез губ и его нежную, осязаемую улыбку, тот прищуренный взгляд бездонных и от того отрешенных и пустых голубых глаз, те родные ямочки, появляющиеся, когда он освещает тебя своей счастливой улыбкой, длинные девичьи ресницы и неглубокую морщинку на переносице… Близкий, незаменимый Майл. Ты привязан к нему, тогда когда он, свободен от обязательств и независим. Меняет города, страны… Ищет приключения, когда ты запираешься в квартире на все замки и гробишь себя над учебниками, проклиная шумных соседей.
- На сколько ты приехал? Начинать мне боятся потерять тебя снова, брат? – Знаешь, что слова уже не воспринимаются, но всё равно задаешь вопрос, опуская ресницы, прячась тем самым от его проницательного взгляда. Ты всегда был более робким и скромным, чем разнузданный брат.
Руки крепко смыкаются у тебя на талии, а губы легонько запечатляют след на бледной шее. Прерывающееся дыхание опаляет и без того красную щёку. Он знает, что тебе это нравится, что ты сделаешь всё, чтоб быть с ним лишь одну ночь… Ночь на двоих…
- Я обещал Аико наведаться в Штаты. Ей душно там, среди небоскребов и полуфабрикатов… Говорит, что забывает, как выглядит «настоящая» природа…
- Тогда почему ты не взял её с собой? – Вздрагиваешь, думая, что не смог бы быть с ним, если бы Аико приехала тоже. Милая, наивная и невинная темноволосая девушка стала бы огромной проблемой ещё и здесь, мешая вашим отношениям.
- Самолёты… - задумчиво тянет музыкант, кладя подбородок на твоё плечо и щурясь от капель дождя падающих на лицо. – Кай, ты же знаешь, что она их не переносит.
- Совершенно не твой тип, - выдыхаешь ты, замечая облако пара, оторвавшееся от твоих губ, и исчезнувшее в сгустившихся сумерках. Зябко от моросящего дождя и от его пронизывающих объятий, от касания его холодных рук к твоим ладоням… От его бездонного цепкого взгляда. – Ты завел жену домоседку. Не похоже на тебя, брат.
- Зато всегда при себе, - равнодушно ответил он, на твой неудачный подкол, при этом не переставая улыбаться уголком губ.
Сильные руки развернули тебя за плечи. Теперь уже лицом к лицу перед друг другом. Он цепко хватает тебя за подбородок, вынуждая приподнять голову. Ты не можешь предугадать его действия. Боишься его слов… Хоть вы и близки, но в голове гладящего тебя по щеке музыканта, есть абсолютно свои правила, различные с твоими нормами. Вот и сейчас он кусает бледно-розовую губу с совершенно неожиданными словами:
- Если тебе перекрасится обратно, мы будем похожи… И кажется линз в прошлый раз не было, так? – Он оглядывает тебя со всех боков очень внимательным взглядом, зная, насколько это тебя смущает.
- Я не хочу быть твоим клоном, твоей копией… Тенью, - голос дрожит, а слова причиняю боль. Копия… Когда он понял, что быть близнецом это не счастье, а вечное принижение одного? Когда тебя сравнивают с более успешным, более умным, дружелюбным… жить в вечном поединке, зная, что внешне вас не различить. Одинаковые голубые глаза с прищуром, улыбки, немного угловатые, но всегда сияющие счастьем, огненные всполохи волос… Тени друг друга. И разве скажешь, что линз нет, а просто это взгляд потух, окрашивая лазурь в грязно-мятный цвет?
- Тень? – Он тоже вздрагивает. А ты запоздало ухватываешь мысль, что он тоже может сомневаться. Ведь все свои недостатки он преподносит, как достоинства. Он будто бы горд, но похоже, что просто скрывает их за иллюзией шуток и смеха.
Пожимаешь плечами, чувствуя на них, его ладони. Длинные пальцы невесомо пробегаются по открытой шее, крадя с твоих губ глухой стон, слышный лишь вам двоим. Хочется прикоснуться к его губам своими, почувствовать улыбку, ласкать нежную и тонкую, словно чистый шелк кожу, тонуть в этих глубоких и мистических глазах… эти ощущения приходят вместе с ним, с твоим музыкантом.
Большой палец на секунду накрывает твои губы, а следующий за этим поцелуй очень сладок и неожидан. Будто это не просто обычное касание губ, а соприкосновение сердец, разговор на языке двух влюблённых. Время короткое, и разорвавшийся поцелуй несёт лишь горьковатое воспоминание. Ты вновь смущаешься, и смотришь на Майла испуганным взглядом, а он смеясь ловит твою ладонь и, сплетая свои пальцы с твоими ведёт тебя прочь. Только когда он развернулся, колючий шарф проскользнул по твоей щеке, обдав привычным цитрусовым запахом.
Тянет тебя домой. Ладони крепко сплетены, но в темноте этого незаметно. И непонятно кто боится потерять, а кто потеряться. Оба цепляются друг за друга… Только вот он смеется глядя на это, а ты сконфуженно отводишь взгляд, не видя счастье на его лице.
- Зачем бродить по улице в такое время? Не понимаю... Ты неправильный ангел! – Смеётся Майл, падая на софу и утягивая тебя за собой. Он мокрый и взъерошенный, но от этого ничуть не несчастный. – Кай, отдай мне крылья, ты всё равно ими не пользуешься.
Он стягивает с тебя пальто и запускает влажные, холодные ладони под тонкую ткань рубашки. Мягкие подушечки пальцев пробегаются вдоль позвоночника, заставляя тебя выгнуться навстречу брату, и уткнуться носом в ещё завернутый вокруг шеи клечатый шарф. Шарф такой же мокрый, как и его хозяин, и от него пахнет улицей, апельсинами и немного табаком. Майл коротко усмехается, спуская с твоих плеч расстегнутую рубашку и прокладывая дорожку губами от ключицы к шее и выше, к мягким, припухшим губам. Слетевший тихий стон растворяется в жарком и горячем поцелуе... Это отшибает последние мысли о смущении и страхах. Цепляешься за шарф, как за спасательный круг, хотя понимая, что уже давно утонул в его ласках.
- Ангел... – Сладко тянет он, пропуская сквозь пальцы шоколадные пряди и трясь носом о твою щёку. От этого сердце учащенно забилось, а движения стали расторопными и немного суетливыми. Ты путаешься в замках, пуговицы не желают выдергиваться из петель... А он, ради кого всё это делается, только улыбается, пытаясь поймать твой путаный взгляд.
Поцелуи растекаются по телу жидким светом. Ваши чувства никак нельзя назвать любовью, также, как и братьями вас тоже назвать нелегко. Конечно за Майла ты говорить не в ответе, но сам по себе чувствуешь, что каждая встреча лишь влечение... Просто до одури приятно целовать его холодную, гладкую, словно мрамор и нежную подобно шелку кожу. Приятно чувствовать его будоражащие сознание ласки... просто забываться в пьянящем калейдоскопе страсти и желания. Чувствовать сплетение, единение тел, видеть куртуазные тени на стене, будто бы выполненные великим мастером с филигранной четкостью. Он вырывает из твоей груди очередной стон, только этот уже с примесью боли. На глазах выступают непрошеные, стыдливые слёзы. Пытаешься отвернуться, но он ловит твоё лицо в клетку прохладных рук и, проводя указательным пальцем по губам, очень тихо и ласково говорит, пытаясь тебя успокоить:
- Не бойся, мой Кай, - шепчет он на ухо, опаляя его разгорячённым дыханием. – Ведь всё хорошо... просто верь мне, ангел...
И ты веришь. Безгранично, безмерно. Ты задыхаешься, тонешь, увязаешь в нём, мгновенно растворяешься, как белая шипучка в стакане с горячей водой.
- Майл… - С хрипом из груди выкрикиваешь его имя за мгновение до того, как провалиться в замазанное оранжевой краской небытие.
И уже не чувствуешь холодных губ на щеке, и не слышишь глухого голоса:
- Спи, ангел, я с тобой...
@музыка: тихо
@настроение: норм
-
-
15.06.2009 в 18:44И непонятно кто боится потерять, а кто потеряться.
Кай, отдай мне крылья, ты всё равно ими не пользуешься.
бррррррраво!
-
-
15.06.2009 в 19:15